Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Если иметь в виду последние 100 лет, то история пред­ставлений о неосознаваемых формах высшей приспособи­тельной деятельности мозга обрисовывается как своеобраз­ное качание маятника теоретической мысли между двумя полюсами: откровенным и подчас крайне реакционным иррационализмом, с одной стороны, и тем, что в представ­лениях о «бессознательном» имеет, напротив, рациональ­ный характер и что должно рано или поздно стать неотъем­лемой частью диалектико-материалистического учения о закономерностях работы центральной нервной системы человека, с другой стороны. Процесс освобождения идеи «бессознательного» от тяготевших над ней традиций идеа­листического понимания был поэтому крайне медленным, поступательные шаги в нем нередко сменялись периодами длительного застоя и даже регресса. Конечно, это не мог­ло не повлиять как на роль, которую эта идея играла в формировании различных областей знания, так и на осо­бенности отношения к ней, характерные для различных исторических периодов.

Для того чтобы понять, как вопреки всем этим трудно­стям происходило постепенное включение идеи «бессоз­нательного» в контекст научных теорий, необходимо учесть также следующее. В этой идее скрещиваются, как в своеобразном фокусе, очень разные линии развития фило­софской и научной мысли. А в результате такого скрещи­вания возникает характерная «междисциплинарность» представления о «бессознательном», его связь с широким кругом специальных областей знания — от теории биоло­гического регулирования, нейро- и электрофизиологии до психологии творчества, теории искусства, вопросов соци­альной психологии и теории воспитания включительно. В подобных сложных условиях анализ становится очень трудным, если не допускается некоторая схематизация, если не намечаются определенные логические этапы раз­вития прослеживаемой идеи. Подобные этапы не всегда совпадают с этапами развития в их хронологическом пони­мании, но,, ориентируясь на них, мы можем лучше просле­дить, как постепенно выкристаллизовывались рациональ­ные элементы теории «бессознательного» и как устанавли­вались связи этой теории с другими областями знания. Мы попытаемся пойти дальше именно таким путем. Что касается хронологического аспекта, то на нем мы остано­вимся специально несколько позже.

Намечая логические фазы развития идеи «бессознатель­ного», следует прежде всего напомнить, что эта идея оказалась интимно связанной у своих истоков с теориями идеалистического направления, рассматривавшими «бес­сознательное» как некое космическое начало и основу жизненного процесса.

Яркие образцы такой трактовки представлены во мно­гих системах древней философии (например, в древне­индийском учении Веданты о втором аттрибуте Брамы), в средневековой европейской философии (высказывания Фомы Аквинского и др.), в концепциях, созданных в бо­лее позднем периоде Fichte, Schelling, Schopenhauer, He­gel, Herbart и др., и особенно в системе, разработанной в 70-х годах XIX века Hartmann. Учитывая длительность этой традиции и ее глубокие корни, не приходится удив­ляться, что ее влияние можно проследить и в ряде значи­тельно более поздних идеалистически ориентированных философско-психологических и философско-социологиче­ских работ. Характерный рецидив подобного понимания «бессознательного» отчетливо проявился в эволюции идей, например, Freud, вызвав к концу первой четверти XX века резкое изменение круга интересов этого исследователя — переключение его внимания с преимущественно занимав­ших его ранее вопросов патогенеза клинических синдромов на идеи так называемой метапсихологии, в которых акцен­ты были поставлены на роли «бессознательного» как перво­основы жизненной и психической активности, процессов общественно-исторического порядка и т.п. В не менее яс­ной форме тенденции сходного характера можно обнаружить, прослеживая эволюцию мысли других крупных представителей идеалистического направления, таких, как Bergson, Jung, отчасти James, Scherrington и др.

Таким образом, освобождение от традиций натурфило­софии было для понятия «бессознательного» делом далеко не легким. Но это был процесс исторически неотвратимый. Уже в конце XIX века он стал заметно изменять позиции, с которых освещалась эта своеобразная категория, придав последней ряд неодинаковых, иногда трудно совместимых значений. Эта постепенно сложившаяся разноликость идеи «бессознательного», разнообразие ее истолкований являют­ся немалым препятствием при попытках проследить, ка­ким образом представление о ней постепенно становилось все более приемлемым для научного мышления.

Если отвлечься от упомянутой выше первоначальной трактовки «бессознательного»,, то в психологии XIX века наметились в основном два различных подхода к этой идее. Один из них можно назвать «негативным», так как он сводился к пониманию «бессознательного» как психиче­ской сферы или области переживаний, которая характе­ризуется лишь той или другой степенью понижения ясно­сти сознания. Подобную трактовку связывают обычно, про­слеживая ее далекие исторические корни, с Leibnitz [194], который, по-видимому, одним из первых высказал мысль о том, что наряду с отчетливо осознаваемыми переживания­ми существуют также переживания, более или менее смутно или даже вовсе неосознаваемые (так называемые малые, или неощутимые, восприятия [1] «Perceptiones sine apperceptione seu contientia», «perceptions insensibiles». ). В западноевро­пейской психофизиологии это негативное истолкование одно время поддерживалось Fechner (в периоде создания им ставшей в дальнейшем широко известной теории по­рогов ощущений) и некоторыми другими. Однако в этой логически последовательной, строгой форме подобная точ­ка зрения сохранялась недолго.

Большой интерес в подходе к идее «бессознательного» представляет позиция Wundt. Wundt сформулировал ряд аргументов как за, так и против чисто «негативного» пони­мания «бессознательного», отразив тем самым некоторую растерянность даже наиболее глубоких мыслителей сере­дины прошлого века перед неожиданной сложностью под­меченных ими соотношений.

Этому исследователю принадлежит образное уподобле­ние сознания полю зрения, в котором существует, как из­вестно, область наиболее ясного видения, окруженная кон­центрическими зонами — источниками все менее и ме­нее ясных ощущений. Основываясь на подобной схеме, Wundt пытался обосновать идентичность понятий психи­ческого и осознаваемого, т.е. защитить представление, по которому «бессознательное» следует понимать лишь как своеобразную периферию сознания, теряющую качества психического по мере того, как мы переходим в ней к зо­нам, все более отдаленным от области ясных переживаний. Это — формулировка чисто «негативного» стиля. Вместе с тем уже у Wundt мы находим высказывания, близкие и к противоположной («позитивной») точке зрения. Соглас­но последней, «бессознательное» выступает как качест­венно особая латентная активность мозга, способная ока­зывать при определенных условиях очень глубокое влия­ние на поведение и сложные формы приспособления.