Михаил Щетинин - Дыхательная гимнастика А.Н. Стрельниковой

И шел к нему в кабинет.

— Что ты делаешь со своим голосом? — спрашивал он меня. Я отвечал:

— Лечусь!

— А чем ты лечишься? — допытывался мой начальник.

— Коньяком! — отвечал я ему шутливо.

— Хватит лечиться, а то сопьешься! — сказал он мне.

Когда мама, побывав в гостях в Донбассе, вернулась в Москву, соседки ее спрашивали: «А правда, что вашему сыну сделали операцию?» И она отвечала: «Правда, только без ножа».

Александра Северовна не только разомкнула переплетенные истинные и ложные голосовые связки. Надо же было еще и натянуть истинные связки и сомкнуть их, чтобы голос зазвучал так, как надо. И она сделала это, совершив практически невозможное!

Мне приходилось иногда ездить в командировки. Александра Северовна очень отрицательно к этому относилась, т.к. боялась, что без ее присмотра с голосом произойдет что-нибудь нежелательное. Но возвратясь на занятия после первой командировки, я убедил ее своим пением в том, что с голосом ничего плохого не произошло, ничего не было потеряно.

Когда у меня уже появился нормально звучащий бас-баритон, со мной стала заниматься Александра Николаевна. «Зачем ему петь в опере? — говорила она маме. — Давай мы с ним попоем романсы». И она стала разучивать со мной романсы и украинские народные песни. Я ведь вырос в Донбассе и хорошо знал украинский язык. Александра Северовна хотела еще большего, но... не успела.

Попав в автомобильную аварию, Александра Северовна все же смогла оправиться после тяжелой травмы, повлекшей за собой опущение внутренних органов. Целый год она постоянно носила бандаж и все так же продолжала заниматься с певцами. Кого только не было в то время у Стрельниковых! Рузанна и Карина Лисициан, молодая, начинающая тогда оперная певица Фидан Касимова, уже известная и популярная на эстраде Гелена Великанова, молодой певец и композитор Евгений Мартынов и многие другие.

Александры Северовны не стало в мое отсутствие. Я был в командировке в Средней Азии. Из Навои сразу же пришлось выехать в Ленинабад, и телеграмма не смогла за мной угнаться. Так что хоронили мою любимую учительницу без меня...

Я был последним ее учеником.

Александра Северовна и Александра Николаевна Стрельниковы были «реставраторами» певческих голосов. Александра Северовна была в Тибете, знала асаны, и Александра Николаевна знала тоже. Однажды Стрельникова младшая вошла в нирвану и еле-еле из нее вышла. После этого у Александры Николаевны навсегда пропала охота заниматься йогой.

Мать и дочь Стрельниковы создали свою, особенную, не похожую ни на какие другие гимнастику. Дыхательная гимнастика Стрельниковых является классической, поскольку сохраняет форму человеческих органов, не нарушает и не деформирует их, как это делают многие другие методики. Впрысните в машину горючее (бензин) — тогда она поедет. Не впрысните — зажигания не будет. Вдохните в человека воздух, и тогда он будет ставить рекорды.

Так как Александра Северовна занималась с певцами (а певцы — это в основном здоровые люди), то, экспериментируя, она иногда усложняла дыхательные упражнения, заставляя нас ходить на корточках, отжиматься от пола, поднимать на вдохе прямые ноги вверх и так далее. Но я не помню такого, чтобы она заставляла певцов до изнеможения приседать (как пишет в журнале «Физкультура и Спорт» один из вокалистов, бравший у нее когда-то уроки пения). Когда человек молодой, здоровый, возможно, он и присядет на корточки 256 раз (почему именно столько, не больше или меньше?) Но для больного человека, да еще в возрасте, это совершенно неприемлемо. Вот почему Александра Николаевна Стрельникова, развившая и усовершенствовавшая дыхательную гимнастику своей матери и занимавшаяся в основном с больными людьми, не любила силовых упражнений. Она старалась помочь прежде всего тяжело больным людям. Это стало смыслом всей ее жизни. Вот почему в основе школы Стрельниковых лежит «реставрация» всего организма.

От автора

13 декабря 2004 года Лев Иванович Водолазов будет отмечать свое 75-летие. Он преподает в ВУЗе, пишет книги, абсолютно здоров, поет арии из опер и украинские народные песни. Кстати, Заслуженного работника культуры он и получил именно за это.

Любовь к пению у меня была всегда. Служа в армии, был ротным запевалой и даже немного играл на баяне. У меня был школьный товарищ, баянист. Он учился на дирижерско-оркестровом отделении Московского института культуры по классу баяна. И вот этот друг познакомил меня с двумя ребятами, тоже студентами института культуры, которые захотели услышать мой голос. В одной из аудиторий института мы стали петь. Я дошел до верхнего «до», хотя тогда еще нигде не пел, только что вернувшись из армии. Эти ребята и привели меня к Александре Николаевне Стрельниковой. Это был 1961 год.

Александра Николаевна меня «распела» и сказала, что голос есть, надо заниматься. Она тогда работала в Центральном доме культуры железнодорожников (ЦДКЖ). И вот там, в самодеятельном оперном коллективе я впервые спел партию Кассио в опере «Отелло». Затем пел в опере Мурадели «Октябрь», и каждую партию я учил вместе с Александрой Николаевной. В ЦДКЖ был прекрасный дирижер, и наш самодеятельный коллектив вскоре получил звание «Народный оперный театр». Одновременно я учился в народно-певческой школе. Находилась она в то время на Тверской, преподавали в ней Максакова, Алемасова и другие солисты Большого театра. Среди педагогов школы была и Александра Николаевна. С 1961 по 1964 годы я у нее учился.

Закончив народно-певческую школу, я пробовался и на эстраду, и в Москонцерт. Везде пробовался... Была такая гастрольная опера при Московском объединении художественных коллективов на улице Ждановой, около церкви. Там была оперетта, там была опера, там был драмтеатр. И вот в 1967 году я по конкурсу попал в эту гастрольную оперу. Мы готовились, а потом месяц-полтора ездили по всему СССР.

Александра Николаевна в то время «пробивала» авторское свидетельство на дыхательную гимнастику. На мне проводились все эти процедуры — замеры жизненной емкости легких, спирограммы, миллиметровки...

Как только я стал заниматься с Александрой Николаевной, я стал приходить к ним домой. Они меня заставляли с ними обедать. Племянник Александры Николаевны Женя очень меня ревновал к Стрельниковым. Даже однажды меня вызвал и сказал, чтобы я у них больше не появлялся. И я какое-то время не появлялся. Потом Александра Николаевна спросила, в чем дело. Я сказал, что это Ваш Женя постарался. У них произошел серьезный разговор, ведь я был для Александры Николаевны и Александры Северовны как сын. Я занимался, учился, приходил к ним каждый день после занятий.