Мария Телешевская - Учитесь властвовать собой.

Это ни с чем не сравнимое богатство, накопленное человеком на длинном и долгом эволюционном пути его развития. Это, в существенной степени, то, что сде­лало человека — человеком.

Но у каждой медали есть оборотная сторона. В со­стоянии тоски, печали в организме снижаются все жиз­ненные процессы, изменяются условия кровообраще­ния—лицо становится бледным, приобретая заострен­ные черты. Появляется ощущение озноба, затрудняется дыхание, возникает одышка. Расслабленные мышцы ока­зывают влияние на движение и походку. Согбенная поза, поникшая осанка, медленные, заплетающиеся шаги, сморщивающаяся кожа, седеющие волосы — постоянные спутники тяжелых переживаний человека. Совершенно иной внешний облик у человека, испытывающего радость: румянец на щеках, блеск глаз, быстрые, выразительные движения, живая мимика и реакции, моложавость, высо­кий жизненный тонус.

Внешние выражения эмоций отражаются и в речи, которая отличается различным ритмом, тембром, инто­нациями, так называемой «речевой мелодией». На фоне тоски речь становится тихой, замедленной, порой не­внятной. В состоянии высокого эмоционального напря­жения человек произносит отрывистые звуки. При ра­достном настроении тембр речи, ее темп, интонация ста­новятся четкими, выявляя различные оттенки, приобре­тая особую выразительность.

Однако «язык чувств» не менее ярко отражен в ми­мике и так называемой пантомимике — движениях чело­века. Знаменитый скульптор Роден показал огром­ное богатство человеческих чувств и переживаний в изваяниях руки. Широко известные мимы, не пользуясь речью, очень ясно выражают сложную гамму человече­ских переживаний. Кто слушал когда-либо Вертинского, тот испытал необычайное впечатление — он «пел руками».

Понимание роли чувств даже в повседневной жизни имеет большое значение. Отражая наше психическое состояние в изменениях мимики и движений, в своеобраз­ной «эмоциональной разрядке», организм как бы автома­тически реагирует, облегчая душевную тяжесть, состоя­ние напряженного ожидания, тоски. При этом в эмоцио­нальных реакциях отражаются и так называемые веге­тативные изменения. Так, в состоянии волнения, страха, гнева, а также радости, чувства наслаждения, возникают побледнение или покраснение лица, рук, ног, ускоряется или замедляется сердечная деятельность и пульс, возни­кает ощущение сухости во рту, усиливается потоотделе­ние. Довольно часто при этом выявляются изменения со стороны внутренних органов: сердцебиение, учащенное дыхание, «урчание» от движений кишечника, вздутие жи­вота, позывы на мочеиспускание, изменения уровня кро­вяного давления.

Насколько изменчивы и разнообразны переживания, которые испытывает человек в разные периоды жизни, настолько же разнообразны реакции и эмоциональное со­стояние в тот или иной момент. Здесь следует предосте­речь только от одного: не стоит пугаться этих «симпто­мов» и изменений, потому что испуг лишь усугубляет их. Надо «взять себя в руки», выждать, и организм сам справится с аномалией, возникшей в его функциях.

Небезынтересно отметить, что, помимо реакции на неприятные переживания, касающиеся данной индиви­дуальности, люди определенным образом реагируют и на ситуации, не имеющие к ним непосредственного отноше­ния. В связи с этим стоит напомнить, каким многогран­ным может быть воспроизведение эмоций путем приспо­собления чувств актера к переживаниям изображаемого им героя. По Станиславскому — это «грим души». Та­лант перевоплощения крупнейших актеров примечатель­но описан многими из современников. Очень интересны воспоминания о Шаляпине. Когда он приходил из театра, то по его жестам и интонациям, мимике, осанке, манере сидеть, можно было определить, пел ли он в сегодняшнем спектакле дона Базилио, Мефистофеля, либо другую пар­тию. Такое «вхождение» в роль стоит в самой тесной связи с эмоциональностью актера.

Достаточно широко известен факт, что Флобер, перед тем как описать отравление мышьяком госпожи Бовари, решил ознакомиться с соответствующей литературой. Писатель настолько «вошел» в образ своей героини, что у него развились все симптомы, характерные для карти­ны отравления этим ядом и ему пришлось оказывать срочную медицинскую помощь.

Еще более выразительно описание М. Ф. Андреевой, друга Максима Горького, которая внезапно услыхала, что в соседней комнате что-то упало на пол. В то время писатель работал над драматической сценой повести «Городок Окуров», когда в приступе ревности муж убивает жену, вонзив ей нож в печень. Вбежав, М. Ф. Ан­дреева увидела, что «на полу около письменного стола лежит во весь рост Алексей Максимович, раскинув руки в стороны. Расстегнув рубашку, разорвала шелковую сетчатую фуфайку на груди, чтобы компресс положить и вижу — с правой стороны от соска вниз тянется у него по груди тоненькая розовая полоска...

Я только потом поняла, что он до такой степени ярко представил эту боль, ее ощущение, рану этой женщины, что у него образовалась стигма, которая, помню, держа­лась несколько дней. Позвали доктора — тот объяснил мне, что такие случаи бывают у особо нервных, впечат­лительных людей» [1] М. Ф. Андреева. Переписка, воспоминания, статьи. М., 1961, стр. 164, 327. .

Чем тоньше эмоционально организована личность, тем она ранимее, беспомощнее перед внешними и, как мы видели, даже внутренними, чисто субъективными, ка­залось бы, воздействиями.

Я не случайно привела эти характерные примеры. Если хотите, эти «самовызванные», самовнушенные нев­розы, по-видимому, были профессионально необходимы. Они, очевидно, неизбежные «издержки» творчества этих художников. Но о чем приведенные примеры свидетель­ствуют? С одной стороны, об умении «властвовать собой» в заранее заданном направлении деятельности. С другой же — о почти неограниченной степени воздействия эмо­циональной сферы на психическое и даже физическое, как мы убедились, состояние человека.

Любопытный случай массового проявления внушае­мости людей описал врач Баженов. Он произошел во время гастролей в Москве знаменитой Патти в «Даме с камелиями». В тот момент, когда по ходу действия она умирает от туберкулеза и со сцены раздается надрываю­щий грудь кашель актрисы, от партера до лож и галерки прокатилась волна надрывного кашля сотен людей, на­ходившихся в театре. Столь высоким было эмоциональ­ное напряжение и сила внушения, вызванные талантом перевоплощения этой актрисы. Под влиянием впечатляю­щей игры актрисы, «погибающей» от чахотки, у зрите­лей возник «приступ» своеобразного, внушенного им, по существу, кашля. Впрочем, внушение и самовну­шение проделывают с людьми и не совсем безобидные шутки.