Алексей Овчинников - Главный детский доктор. Г. Н. Сперанскому посвящается…

Больше всего я обожал купаться в волнах, которые несколько раз за сезон бывали весьма солидными. В такие дни мы с Мариной или с Серёжей Ложкиным, подпрыгивая в волнах, доходили до последней банки, где взрослым было по пояс, а мне по грудь, и, взявшись за руки, ныряли головой в накатывающийся пенистый вал высотой выше человеческого роста. Пологие на глубине, волны на банках пенились и обрушивались гребнем на головы купальщиков, сбивая нас с ног и вынося на мелкое место. Помнится, как пару раз большая волна, перевернув меня вверх тормашками, втыкала головой в дно, к счастью, по всему берегу песчаное и гладкое.

Постоянным занятием на пляже были поиски янтаря. Его кусочки можно было найти после сильного волнения среди водорослей, выброшенных волнами на берег. Особенно много янтаря было на берегу, ближе к устью реки Лиелупе. Там на диком пляже водоросли не убирали, и они лежали у воды целыми горами. Среди них встречались интересные предметы – детские игрушки, доски от лодок, обломки весел, корни деревьев. Особенно много мы находили стеклянных шаров-поплавков от рыбачьих сетей. К сожалению, играть ими в футбол на пляже было нельзя – они очень больно отбивали ступни. Если смотреть внимательно под ноги и ворошить водоросли палкой, можно было найти кусочки янтаря, если повезёт, довольно крупные. За лето их набиралось порядочно, так что, просверлив в них дырочки и нанизав на леску, можно было сделать бусы.

В первые мои приезды на Рижское взморье я увлекался строительством песчаных замков, особенно после экскурсий в Сигулду и Цесис, где были настоящие рыцарские замки. Строить башни было очень легко: набираешь в сложенные ладоши мокрый песок из воды и начинаешь капать на основание башни. Капли песка, быстро высыхая, нарастают друг на друге, и башня растет ввысь. Рядом можно нарастить ещё множество шпилей и вот уже сказочный замок, напоминающий жилище Кощея Бессмертного, готов. Вокруг него ров с водой, а в середине озеро с островком, на котором стоит самая высокая башня. Грандиозно! Жаль, что на следующее утро от замка не остается и следа: все разравнивают безжалостные волны или грабли уборщиков пляжа. Зато можно строить новый замок, ещё более причудливый. Это было такое увлекательное занятие, что даже шестнадцатилетняя Марина и двадцатилетний Ложкин иногда включались в строительство. Тогда я объявлял войну их замкам и поливал стены и башни водой из резиновой груши. Струя воды легко размывала самые мощные фортификационные сооружения и промывала бреши в неприступных стенах, после чего враг (это я) врывался в замок и крушил всё, что попадало под ноги. Марина обижалась, а Ложкин давал мне подзатыльник. В последующие приезды я стал старше, и копаться в песке мне стало казаться не солидным. Тем более что появилось новое потрясающее развлечение – велосипеды.

Во время нашего второго, а может быть третьего, визита в Прибалтику бабушка согласилась взять с собой наши велосипеды. Для них сколотили ящики и сдали в багажное отделение на Рижском вокзале. Прибыли они в Ригу с большим опозданием, но сколько было радости, когда в санаторий, наконец, приехал автобус, и шофер Саша достал из него наши велосипеды – Маринин, Сережин и мой. Жизнь сразу же окрасилась в новые цвета, а горизонт наших прогулок неимоверно расширился. Правда, в те годы местная милиция требовала получения на велотранспорт номеров и специальных документов. Деду пришлось съездить в Майори, в отделение милиции взморья, где он заплатил налог и ему выдали номера, но почему-то только два. То ли третьего номера не оказалось в наличии, то ли в те годы на одного человека полагалось не более двух велосипедов – не помню, но мой велосипед оказался без номера. Выручил меня вскоре приехавший к нам отец: не долго думая он под осуждающими взглядами деда и бабушки вырезал соответствующего размера картонку, покрасил её белой краской и кисточкой, очень аккуратно, как он умел, красной и черной краской написал цифры и соответствующие надписи на латышском языке. Номер получился – не отличить от настоящего, и я безбедно катался с ним целый месяц.

Ещё мы играли в «пихалку» – вариант бильярда, только не с шарами, а с круглыми плоскими деревянными колесиками, скользящими на боку по полированному фанерному столу с бортами и лузами. Как ни странно, чемпионом в этом развлечении оказался… дед. Он объяснил нам, что в молодости, приезжая в Узкое к Трубецким, он поигрывал в большой бильярд, и навыки игры сохранились у него до старости.

Однажды к нам в гости заехал молодой тогда ещё, но уже известный пианист Святослав Рихтер, гастролировавший в Риге. Я уже описывал историю его знакомства с нашей семьёй. Стасик, как звала его бабушка, пробыл с нами около часа, посидел на крылечке веранды с бабушкой и дедом, сходил с нами на пляж. Мой отец на фоне заходящего солнца сделал его фотографию в профиль с хорошо видными длинными пальцами пианиста.

Бабушка с нами на пляж не ходила, и лишь изредка, в хорошую погоду, она выходила под руку с дедом в дюны, где сидела под соснами и курила, укрываясь от ветра за спиной у деда. Иногда по вечерам в тихую, безоблачную погоду она выходила на берег с кем-нибудь из отдыхающих дам полюбоваться закатом и в надежде увидеть так называемый зелёный луч. Что это такое, я не знаю, сам не видел, но, по-моему, у Леонида Соболева что-то о нём читал [41]. У меня сохранилась фотография её единственного дневного выхода на пляж под руку с двумя девушками, моими приятельницами, которые её очень любили. Зато она ежедневно проводила часы на скамейке в парке недалеко от веранды дома. Иногда с ней рядом присаживался и дед. И рядом с ними, и вокруг всегда было несколько человек, с которыми бабушка оживленно разговаривала, а дед слушал и иногда вставлял отдельные реплики. К сожалению, не знаю, о чем они беседовали. Мне было тогда это совершенно все равно: мне важен был велосипед, теннис, море, приятели, кино и т. д. Дорого бы я дал сейчас, чтобы оказаться с ними рядом на той скамейке.

Дом отдыха Академии медицинских наук на Рижском взморье в Лиелупе

Елизавета Петровна и Георгий Несторович Сперанские на своей веранде

Георгий Несторович по дороге на пляж. Рижское взморье, Лиелупе

Георгий Несторович уходит с пляжа. Там же