Юрген Торвальд - Империя хирургов

Карл Людвиг Шляйх (1859–1922), через два десятка лет после его трагического выступления на Хирургическом конгрессе в Берлине

Август Хильдебрандт, ассистировавший Биру в его эксперименте на себе

Слева: Теодор Бильрот (1829–1894) и его ученик Винченс фон Черни (1842–1916), две наиболее выдающиеся фигуры немецкой и австрийской хирургии. Бильрот был первым, кому удалась операция по удалению опухоли желудка. Именно он совместно со своим учеником заложил основы современной хирургии этого органа

Карл Коллер, который в 1884 году, будучи молодым младшим врачом венской больницы, открыл обезболивающее действие кокаина на человеческий глаз

Зигмунд Фрейд (1856–1939) со своей невестой, а позже женой Мартой Бернейс в 1885 году

Лорд Джозеф Листер (1827–1912), создатель антисептики, который впервые нашел средство предотвратить раневые инфекции и их губительные последствия

Листон во время своей первой операции с применением наркоза (ампутации) 20 декабря 1846 года. Слева позади него Джозеф Листер, будущий создатель антисептики

Спенсер Уэллс получил мировую известность за успешные операции в подчревной области еще в то время, когда жизни пациента угрожала раневая лихорадка. Своим успехом он обязан необычной для его времени стерильности, которой ему удалось добиться задолго до появления асептики

Лекционный зал Эрнста фон Бергмана (1836–1907), отца современных асептических методов хирургии, в Берлине

Август Бир (1861–1949), создатель спинномозговой анастезии, за разговором с Фердинандом Зауербрухом

Роберт Кох (1843–1910) за микроскопом. Установил, что возбудителями раневых инфекций являются бактерии

Нужно ли мне снова возвращаться к событиям раннего парижского утра семнадцатого сентября? Нужно ли напоминать о моей встрече с Полем Реклю, когда в одной из парижских газет я прочел о конгрессе офтальмологов в Гейдельберге, на котором стало известно об открытии венским врачом Карлом Коллером и прочими обезболивающего действия раствора кокаина на человеческий глаз? Эта встреча состоялась как раз тогда, когда в истории хирургии начиналось второе после открытия наркоза сражение против боли, сражение за местное обезболивание, местную анестезию, которая стала чрезвычайно насущной после появления метода хирургического лечения гортани.

Я размышлял, как могу получить достоверную информацию о событиях в Гейдельберге, и вспомнил об американском офтальмологе докторе Феррере из Сан-Франциско, которого восемью днями ранее я встретил в Париже. Тогда он рассказал мне, что направляется на конгресс специалистов, и попросил порекомендовать ему какой-нибудь из гейдельбергских отелей. Поэтому я тут же решил телеграфировать доктору Ферреру на адрес названного мной отеля, чтобы получить подтверждение газетным сообщениям, а заодно и точные сведения о происходящем.

Поскольку сам я не знал о кокаине почти ничего, в тот же день я посетил библиотеки нескольких парижских научных институтов в попытке раздобыть хоть какие-то факты. По имеющимся данным, испанец Писарро в 1532 году во время завоевания Перу заметил, что перуанские индейцы жуют листья так называемого кустарника кока и, видимо, таким образом достигают состояния особенной физической активности. Позже о листьях коки забыли – во всяком случае в Европе. Лишь несколько столетий спустя путешественник Иоганн фон Чуди снова обратил внимание на это растение и особенно на его возбуждающее действие. В 1858 году некий доктор Шерцер на борту австрийского фрегата «Новара» наконец привез высушенные листья коки в Европу и доверил их изучение немецкому химику Велеру, работавшему в Геттингене. Ученику Велера Ниману удалось выделить из листьев экстракт активного вещества. И это вещество он назвал кокаином. Впоследствии были предприняты отдельные попытки лечения холеры при помощи кокаина. Но это вещество так и не нашло практического применения в медицине.

В тот же день я получил телеграмму от Феррера. Он сообщал, что написанное в парижских газетах – абсолютная правда. Речь шла об открытии чрезвычайной важности. Он планировал вернуться в Париж восемнадцатого, самое позднее девятнадцатого сентября, задержаться здесь на день и с удовольствием поведать мне обо всех подробностях. Феррер приехал девятнадцатого числа. От него я узнал, что Карл Коллер являлся младшим врачом Венской общей больницы и что ему не было еще тридцати. У него не хватило средств, чтобы самостоятельно приехать в Гейдельберг. Рукопись, в которой тот описывал свое открытие, привез и зачитал его австрийский коллега, доктор Бреттауер. Феррер подтвердил, что в Гейдельбергской Офтальмологической клинике в присутствии собравшихся врачей были проведены несколько безболезненных операций по удалению катаракты. Для полноценной анестезии было достаточно закапывания нескольких капель кокаина.

Феррер не мог говорить ни о чем другом, кроме событий в Гейдельберге, и очень торопился вернуться в Сан-Франциско, чтобы похвастаться применением нового метода. Вечером того же дня я отправился в Вену. Уже тогда мне было сложно назвать число научных открытий, историю которых я пытался отследить. Та история, с которой мне пришлось столкнуться в Вене, сильно отличалась от всех прочих. Первая неожиданность заключалась в том, что все началось даже не с Карла Коллера, а с другого, почти что совсем неизвестного венского врача. Никто не подозревал, что позже он получит мировую известность за совсем другие свои сочинения, в которых заложит основы новой, сильно критикуемой и противоречивой науки о лечении нервных и душевных расстройств, называемой психоанализом. Его имя было Зигмунд Фрейд.