Ефим Добин - История девяти сюжетов [рассказы литературоведа]

«История сама по себе была попросту глупой» — так оценивал ее Дюма в одном письме. Скажем прямо: Дюма проявил здесь элементарную неблагодарность. История была потрясающей. Но романист был совершенно прав, когда отметил: «Она походила на раковину, внутри которой скрывается жемчужина. Бесформенная, необработанная, не имеющая еще никакой ценности. Короче говоря, жемчужина, нуждающаяся в ювелире».

Дюма, как мы увидим, проявил себя не только как «ювелир». Но и ювелиром он оказался гениальным.

События, которые излагает Пеше, происходили в Париже в 1807 году, когда Наполеон был императором. Молодой сапожник Пико, красивый юноша, захаживал часто в кабачок своего земляка из Нима, Лупиана. Однажды он появился там празднично разодетый.

Компания земляков встретила его шуточками по поводу его франтовского наряда. Парируя насмешки, Пико гордо объявил, что он жених.

Его невеста — красотка. Приданое за ней — сто тысяч франков золотом.

— Когда состоится свадьба?

— В следующий вторник.

Собутыльники были поражены невероятной удачей Пико. А Лупиан, которого Пико считал добрым другом, просто бесился от зависти.

Когда счастливый жених ушел, он мрачно заявил:

— Я сумею помешать свадьбе.

— Как? — спросили приятели.

— Очень просто, — объяснил Лупиан. — Сегодня в кабачок должен заглянуть комиссар полиции. Стоит ему шепнуть, что Пико английский агент (Франция тогда воевала с Англией. — Е. Д .), и он немедленно попадет за решетку. А пока начнут допрашивать да производить следствие, свадьбу отложат. И хвастун натерпится страху.

Один из земляков, Антуан Аллю (он сыграл важную роль в последующих событиях), заколебался:

— Это скверная шутка.

Остальные его пристыдили. Сейчас карнавал, все забавляются, а шутить можно по-всякому.

Лупиан выполнил свое гнусное намерение. Комиссар полиции сразу ухватился за его донос. Еще бы! Отличный шанс выдвинуться по службе. Пико сразу арестовали, и комиссар полиции, не приступив даже к предварительному следствию, состряпал донесение на имя всемогущего тогда министра полиции, герцога Ровиго.

Герцог слыл одним из самых ретивых и безжалостных министров полиции. В донесении не было ни малейших доказательств, — Ровиго не обратил на это никакого внимания. Не было сделано даже попытки проверить обвинение. Пико зачислили английским шпионом и пособником Бурбонов.

Напрасно родители и невеста пытались наводить справки. Тайная полиция знала свое дело: всякие следы Пико исчезли.

…Прошло семь лет. Империя Наполеона пала. Пико вышел из заключения «изнеможденный, ослабевший, изменившийся до неузнаваемости».

В тюрьме он привязался к одному товарищу по несчастью, больному итальянскому прелату, участнику политического сообщества, и преданно за ним ухаживал. Чувствуя приближение смерти, прелат завещал ему свое достояние, зарытое в Милане. Клад был богатый: драгоценные камни, полновесные золотые дукаты, флорины, гинеи, луидоры.

Не правда ли, в романе Дюма много схожего с историей Пико?

Задержимся пока здесь, на том месте хроники, когда Пико выходит на свободу. Что сделал Дюма с материалом, попавшим в его руки? Что внес он нового, что отбросил, что изменил?

В случае с Пико был один щекотливый для Дюма момент. Парижский сапожник стал жертвой наполеоновской полиции. А Дюма, сын храброго наполеоновского генерала, преклонялся перед памятью императора. Сама поездка в роли наставника принца из рода Бонапартов демонстративно подчеркивала политические симпатии Дюма. Он был яростным противником королевской династии Бурбонов, вновь захватившей французский трон после низвержения Наполеона, и недолюбливал правящую монархию Луи-Филиппа.

Многозначителен был самый маршрут совместного путешествия писателя и принца. Они посетили остров Эльбу, священный для почитателей Наполеона (после взятия русскими войсками Парижа он был изгнан из Франции. Но за ним оставили титул императора, дав ему во владение Эльбу, небольшой островок с тридцатью тысячами населения).

Мог ли Дюма, благоговевший перед Наполеоном, включить в сюжет эпизод, ложащийся черным пятном на честь империи? Он нашел легкий выход из положения. Злодеяние императорской полиции было просто-напросто переадресовано властям короля Людовика XVIII, воцарившегося после битвы при Ватерлоо. Дюма рассудил (и совершенно резонно), что судебно-полицейские органы при Бурбонах были не менее, если не более, жестоки, чем при Наполеоне.

Дюма перенес время действия. 27 февраля 1815 года дозорный дал знать о приближении трехмачтового корабля «Фараон» к Марселю. С этой даты и начинается роман.

Обстоятельства именно этого исторического момента, накануне знаменитых «Ста дней», играют важнейшую роль и в завязке и во всем точении романа. Во Франции — реставрация. За каждым шагом императора Эльбы, за каждым его жестом и словом опасливо следят соглядатаи Людовика XVIII. Да и всех «законных» европейских монархий, свергнувших «узурпатора».

Герой романа, молодой матрос Эдмон Дантес, обвинен в противоположной политической акции, нежели Пико: в пособничестве Наполеону. Наполеоновская тема окружена сочувственным, а в дальнейшем (в линии Нуартье) даже героическим ореолом.

На основании ложного доноса юноша, который вот-вот должен стать капитаном океанского судна и счастливым мужем прекрасной каталанки Мерседес, становится пожизненным узником подземной темницы замка Иф, одно название которого наводило ужас на французов. На одинокой скале, окруженной морем, возведена тюрьма для политических заключенных. Каменные стены невероятной толщины, вымуштрованный полицейский гарнизон, — побег из этого замка считался невозможным.

В Средиземном море, как помнит читатель, в ста милях от острова-тюрьмы находился остров Монте-Кристо. Именно этому острову Дюма отвел в романе роль поворотного пункта в ужасной участи Дантеса. Именно там зарыты несметные сокровища угасшего рода герцогов Спада, о местоположении которых стало известно итальянскому аббату Фариа, собрату Дантеса по заключению. И эти громадные ценности, завещанные умирающим аббатом, извлеченные из надежно замаскированного тайника на острове Монте-Кристо, превратили несчастного матроса в могущественного магната.

Он купил остров, а вместе с ним и титул тосканского графа Монте-Кристо.

Торжественное название острова — гора Христа-Спасителя — романист сумел «доиграть» самым эффектным образом. Сдержав таким образом слово, данное когда-то спутнику по средиземноморскому путешествию.

Но как мог навсегда обреченный арестант зловещего замка попасть на этот заветный остров?

И притом так, чтобы читатель этому беспрекословно поверил?