Энн Ламотт - Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом

В голове у меня включилась волна «Отстой». В правом динамике репетировали мое триумфальное выступление в телешоу и последующие выходы у Опры Уинфри [54] Опра Уинфри (род. 1954) — американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри», которое выходило на экраны в течение 25 сезонов. Прим. ред. и Арсенио Холла [55] Арсенио Холл (род. 1956) — американский кино- и телевизионный актер-комик, ведущий авторского шоу. Прим. ред. . В левом ухе вещали о жертвах авиакатастроф и подробно описывали, что происходит с телами при крушении самолета.

Когда я пришла в церковь, наш благотворительный комитет еще не собрался, но четыре старейшины общины — все женщины, три афроамериканки и одна белая, — устроили совместную молитву. Они молились за бездомных детей.

— Можно, я вам расскажу кое-что личное? — попросила я.

Они кивнули, и я выложила все про свой страх перед самолетами и про то, сколько неудобств мне доставит эта поездка на восток. Они покивали снова. Им явно казалось, что Иисус вместе с турагентством как-нибудь решат мои проблемы. Потом в соседнем зале началось наше заседание, и я пошла туда. Мне мерещились то фанфары ток-шоу, то авиакатастрофы и террористы в масках и с автоматами в аэропорту Далласа. Сосредоточиться на повестке дня было трудно. Наконец заседание кончилось; выходя, я краем глаза заметила на столе небольшой молитвенник. Зачем-то я взяла его и украдкой сунула в сумку — решила почитать за ужином и вернуть в церковь на следующем заседании.

По дороге обратно я ужасно боялась, что попаду в аварию и молитвенник потом найдут при моем хладном трупе. Родные и близкие узнают, что перед смертью я таки слетела с катушек и сделалась полоумной фанатичкой из тех, кто считает, что завтра конец света. Однако я благополучно добралась до ресторанчика, устроилась за столом и раскрыла книжицу. Причем раскрыла еще до того, как вытащила из сумочки, как будто это было что-то из разряда жесткого порно, вроде «Большие прекрасные зады».

В глаза бросилась замечательная фраза: «Воды Гольфстрима пройдут через соломинку, если развернуть ее по течению, а не поперек».

Проще говоря, я слетала в Нью-Йорк и все прошло как по маслу. Мне даже не пришлось торчать в Далласе. На вечерний семинар я тоже успела. И теперь обязательно рассказываю студентам про Гольфстрим. Для нас, писателей, эта маленькая притча означает: нужно войти в собственный сюжет, как в реку, и ждать, куда вынесет поток воспоминаний, ощущений, подсознательных образов, из которых и складывается жизнь наших персонажей.

Надо пропустить это все через себя, плыть вдоль по течению.

А посторонние шумы в голове разворачивают нас поперек. Так что садимся за стол, дышим ровно, успокаиваемся, закатываем рукава — и снова за работу!

Из всей белиберды, что выходит в эфир на радио «Отстой», труднее всего заглушить голос зависти. Она без промаха бьет по самооценке и вере в себя — обычно и без того хрупкой. Но в писательской жизни от нее никуда не денешься: блистательный и ошеломляющий успех почему-то часто приходит к злобным, бездарным, недостойным личностям (то есть не к вам).

Да-да, публике свойственно стадное чувство; ее не задевает волшебство, которое возникает, когда ум, душа, рука и вдохновение сливаются в едином порыве. Телешоу, реклама и продюсеры работают куда эффективней. Но будем честны с собой: нам же хочется, чтобы однажды стадо ринулось в нашу сторону?

Всем хочется. Однако стадо пасется себе на травке, а потом бредет к какому-то жалкому графоману. И вот его писанина уже возглавляет список бестселлеров, у него покупают права на экранизацию, ему платят заоблачные авансы. Графоман красуется на обложках крупных журналов: глянцевые портреты подретушированы, чтобы скрыть морщины, клыки и рога.

Ваши литературные кумиры пишут о нем теплые отзывы; Times публикует восторженные рецензии. Графоман покупает дом — большой; затем второй, еще лучше первого. А тебя так и тянет выброситься из окна, особенно если тот самый графоман — твой близкий знакомый.

Муки зависти не выразить словами. Иногда целыми днями ненавидишь всех и ни во что не веришь. Если успех пришел к человеку, которого знаешь лично, он обязательно начнет подбадривать и обещать, что скоро твой черед. То же самое говорят невесты на каждой свадьбе, только ты все сидишь в старых девах. К стыду своему, начинаешь желать этому другу мелких пакостей — например, чтобы ему на голову упал кирпич. Или чтобы у него разыгрался простатит. Будь ты хоть какой богатый и успешный, а ректальный массаж слаще не станет. Злобные фантазии затягивают: чувствуешь себя ребенком, которому разрешают только смотреть на витрину кондитерской. А твой друг (бывший) уже сидит и лопает конфеты! Почему-то кажется, что его жизнь — сплошной праздник, что он достиг вечного комфорта, покоя и обеспеченности. Теперь он доживет до ста двадцати лет или вообще никогда не умрет — ведь умирают всегда лучшие (такие как ты). Но это, конечно, глупости. Деньги гарантируют только одно: проблемы обходятся дороже. Так что стресса в жизни у наших успешных друзей только прибавится.

Так им и надо, думаешь ты. Пусть прибавится! Чтобы не расслаблялись.

Правда? Мы этого правда хотим?

Да, я этого правда хочу.

А ведь известны случаи, когда одинокие, несчастные, унылые, задерганные невротики достигали невероятных высот в жизни!

Ну да… но у меня-то все будет по-другому! Я не стану коллекционировать статьи о себе. Не буду тыкать людям в нос своими успехами: «Смотрите, какой сегодня дождь! Вот, помню, в тот год, когда мне дали гуггенхаймовскую стипендию, тоже было очень дождливо!» Уж я-то никогда — не то что некоторые.

Прекрасная позиция; но все равно найдутся люди, которые станут себя вести именно так. Можете не сомневаться. Ревность и зависть к чужому успеху — издержки творческих профессий, и довольно неприятные. Я сама когда-то была чемпионом по зависти. По моему опыту, помогает тут немногое. Во-первых, легче становится с возрастом. Во-вторых, лучше не держать все в себе, а выговориться и выпустить пар. В-третьих, можно использовать собственные терзания как материал для творчества. И совсем замечательно, если найдется человек, который поможет увидеть в них смешную сторону. Кто посмеялся над собой — тот практически выздоровел.

В прошлом году я пережила тяжелейший приступ ревности: одна моя приятельница (скорее, уже бывшая) резко пошла на взлет. Каждый день она делилась новостями о том, как прекрасно принимают ее книгу. Казалось, ей обеспечен пожизненный триумф. Меня это очень задевало. Я пишу лучше, чем она. Объективно лучше. У меня много друзей-писателей, успешных и признанных.