Array Коллектив авторов - История зарубежной литературы XVIII века

Борьба Лессинга с официальной религией вызвала немедленную реакцию властей. Герцог запретил своему библиотекарю публиковать что-либо без предварительной цензуры. Однако Лессинг нашел способ продолжить опасный спор. В философско-историческом сочинении «Воспитание человеческого рода» (1777–1780) он изложил свои взгляды на эволюцию религии и морали. «Бог-воспитатель» проводит человечество через разные стадии религиозного сознания (язычество, иудаизм, христианство), которые соответствуют его «детству» и «юности». По мере приближения рода человеческого к зрелости нужда в «религии откровения» отпадает. Новая вера, новое моральное состояние человечества будут основываться на разуме и «естественной» добродетели, не нуждающейся в потустороннем поощрении.

В своих суждениях о религии Лессинг окончательно не порывал с идеалистической философией. Однако материалистические тенденции его мировоззрения нашли определенное отражение в философском диалоге «Эрнст и Фальк» (1780) и в особенности в опубликованном уже после смерти Лессинга разговоре с Якоби 6 и 7 июля 1780 г., в котором он объявил пантеизм Спинозы единственной разумной философией.

«Натан Мудрый» (1779), первая немецкая стихотворная драма, написанная пятистопным ямбом, создавалась Лессингом как прямое продолжение его спора с идеологами церкви. В философской драме немецкий просветитель обратился к критике религиозного сознания, его претензий служить единственной основой человеческой морали. В Иерусалиме эпохи крестовых походов он свел вместе представителей трех мировых религий — иудаистской, мусульманской и христианской. Иерусалимский патриарх воплощает в себе все худшие свойства церковников: абсолютный догматизм, безграничную жестокость и ненависть к представителям иной веры. Ему противостоит богатый купец — еврей Натан, который проповедует идею гуманности и всеобщего братства, основанного на любви, терпимости и «добрых делах». Отважный и благородный рыцарь-храмовник Курт оказывается в центре столкновения двух идеологий. Натан одерживает победу в этой опасной борьбе. Терпением и мудростью он преодолевает презрительную враждебность христианского рыцаря и высокомерную недоверчивость мусульманского властителя Саладина.

Философский смысл драмы сконцентрирован в притче о трех кольцах, которую купец рассказывает султану. Лессинг заимствовал эту старинную легенду из «Декамерона» Боккаччо, но ввел в притчу новый мотив, меняющий ее главный смысл. Подлинное кольцо наделено свойством делать владельца любимым другими. Мудрый судья советует братьям доказать силу своего талисмана благородными делами и помыслами, любовью и милосердием к окружающим. Пройдут тысячелетия, и на новой, более высокой ступени развития человечества будет вынесено решение о том, какой из народов-братьев лучше послужил идеалам гуманизма. Нравственное начало Лессинг связывал не с обладанием «истинной» религией, а с естественным стремлением к добродетели, порождаемым эволюцией человеческого разума. Рационалистическая основа представлений Лессинга о становлении и развитии морали нашла отражение и в развитии сюжета драмы, который сам по себе представляет своеобразную притчу. Чудесным образом раскрывается тайна рождения Курта и Рехи, приемной дочери Натана. Герои, не уступающие друг другу в деятельной любви и благородстве, объединяются в сфере чистой человечности. Философская драма Лессинга имела замечательную сценическую судьбу. Воплощенные в «Натане Мудром» свободолюбивые устремления выдающегося немецкого просветителя, его вера в преобразующую силу разума, в грядущее братское единение человечества, способного возвыситься над религиозным фанатизмом, национальной замкнутостью и расовыми предрассудками, не теряли своей остроты на протяжении последующей двухвековой истории Германии.

В 40-е годы XVIII в. в немецкой литературе зарождается сентиментализм. Вождем этого направления на первом этане его развития становится Фридрих Готлиб Клопшток (Friedrich Gottlieb Klopstock, 1724–1803).

Он родился в саксонском городке Кведлинбурге, в благочестивой бюргерской семье, учился в Лейпцигском университете, одном из центров немецкого Просвещения. Клопшток рано стал литературной знаменитостью, первым поэтом Германии. С 1751 по 1773 г. он живет в Дании под покровительством просвещенного монарха Фредерика V. Вернувшись в Германию в период расцвета сентиментализма, Клопшток пережил новый взлет поэтической славы, а затем в 80–90-е годы — ее медленное увядание.

В отличие от большинства немецких писателей XVIII в. Клопшток, по словам Гегеля, «первым почувствовал в свое время особое самостоятельное достоинство певца». [16] Гегель. Эстетика: В 4 т. М., 1971. Т. 3. С. 536. Его основным занятием всегда оставалась поэзия, которую он рассматривал как высокое призвание, не терпящее суеты.

Под влиянием швейцарских критиков Бодмера и Брейтингера Клопшток обращается к жанру религиозного эпоса в духе поэмы Мильтона «Потерянный рай». Долгие годы он трудится над эпической поэмой в 20 песнях «Мессиада» (1748–1773) на евангельский сюжет смерти Христа. По примеру Мильтона он включает этот сюжет в сферу космического противоборства небесных и адских сил, но трагическому мироощущению английского поэта XVII в. в «Мессиаде» противостоит незыблемая вера немецкого просветителя в гармонию мироздания, где зло есть лишь необходимая ступень на пути к добру. Поэма лишена драматически напряженного действия, а ее герой — активности эпического героя. Вместо духа мятежа и борьбы, которым отмечен революционный эпос Мильтона, для нее характерен пафос смиренного страдания и мужественного терпения; в этом проявляется пассивно-созерцательный характер немецкой третьесословной идеологии.

Подлинная тема «Мессиады» — обретение человеком нравственного совершенства, условием которого является глубина и напряженность переживаний. Особенно выразителен образ сентиментального демона Абадонны, падшего ангела, скорбно тоскующего об утраченных небесах и жаждущего прощения. Для современников поэмы он стал символом благородства человека, воплощением идеи о спасительной силе чувства.

Центр тяжести «Мессиады» — в эмоциональном отражении событий в душах участников и свидетелей действия, ее основной тон — патетика высоких чувств. Поэт сам выступает как один из потрясенных свидетелей изображаемых им событий, и объективный стиль эпической поэмы классицизма сменяется новой лирической манерой повествования. Весь рассказ окрашивается эмоциональным участием автора, его взволнованно-лирическим отношением к словам и поступкам персонажей. Александрийский стих, принятый в классицистской эпопее, Клопшток заменил гекзаметром — размером гомеровского эпоса, который считался образцом национально-самобытной, безыскусственной поэзии чувства. Немецкий гекзаметр Клопштока явился существенным элементом нового поэтического стиля «Мессиады»; его введение способствовало борьбе молодой немецкой литературы с влиянием французского классицизма.