Захарий Плавскин - История зарубежной литературы XVII века

Значительное явление в истории немецкой литературы этой эпохи представляет собой комедийное творчество лейпцигского студента Кристиана Рейтера (Christian Reuter, 1665—после 1712). Первая его комедия «Честная женщина из Плесина» (Плесин — студенческое название Лейпцига) была напечатана в 1695 г. и имела роковые последствия для автора. Вокруг нее разразился крупный скандал. Хотя комедия вышла анонимно и на титульном листе было указано, что это перевод с французского, имя автора скоро было установлено. Рейтера обвинили в сочинении пасквиля на «честное бюргерское семейство». Против него было заведено судебное дело, его комедия была конфискована, а его самого исключили из университета и выслали за пределы Лейпцига.

Поводом для написания комедия Рейтеру послужил эпизод из его студенческой жизни. Прототипом главной героини комедии госпожи Шлампампе стала бывшая квартирная хозяйка Рейтера, владелица трактира «Красный лев», а ее любимое изречение: «Это такая же истина, как и то, что я честная женщина» — стало основной характеристикой чванливой и грубой мещанки. В комедии в полной мере проявился сатирический талант Рейтера, его наблюдательность, умение обобщать отдельные самобытные черты, тонкое чувство языка и искусство создания типического характера. Комедия, в которой автор хотел отомстить за личные обиды, переросла в злую социальную сатиру. Опираясь на комедии Мольера, Рейтер разрабатывает здесь актуальную для Германии конца XVII в. тему «мещанина во дворянстве». Госпожа Шлампампе и ее многочисленные чада и домочадцы — характерные типы эпохи, представители разбогатевшего мещанства, которые без меры кичатся своим «приличным достатком», изо всех сил стремятся угнаться за модами и вкусами дворянства, но при этом остаются грубыми и неотесанными. Отношения между членами семьи госпожи Шлампампе — это верное отражение социального быта немецкого бюргерства.

Тематически к первой комедии примыкают почти все последующие произведения Рейтера: комедии «Болезнь и кончина честной женщины Шлампампе», «В память почившей в бозе честной женщины», опера «Сеньор Шельмуфский» и знаменитый роман «Шельмуфский».

В комедийном творчестве Кристиана Вейзе и Кристиана Рейтера наметились тенденции, которые были подхвачены и развиты немецкой просветительской комедией XVIII столетия.

XVII век в Германии ознаменовался утверждением прозаического романа, которое было подготовлено всем предшествующим развитием немецкой литературы и получило мощные импульсы со стороны других западноевропейских литератур. Французские, испанские, английские романы широким потоком вторгаются в пределы Германии и благодаря трудам переводчиков, среди которых был и реформатор немецкой поэзии Мартин Опиц, находят путь к читателю. Ни одно значительное западноевропейское достижение в этом жанре не остается не замеченным и не воспринятым немецкой литературой. Немецкие романисты, объявляя себя учениками западноевропейских писателей, смело вступают с ними в соревнование, и появившиеся на немецкой почве аналоги основных разновидностей романа существенно отличаются от своих прототипов. Так, первый немецкий пасторальный роман «Адриатическая Роземунда» (1645) Филиппа Цезена наполняется современной, актуальной проблематикой: основным неразрешимым конфликтом этой пасторали становится принадлежность влюбленных к различным вероисповеданиям. Действие романа развертывается в основном в патрицианской, бюргерской среде Амстердама, описание достопримечательностей которого занимает в романе большое место.

Роман в Германии, едва зародившись, стремительно утверждает себя в диалектическом взаимодействии с другими жанрами. Если первые оригинальные немецкие романы выходят в 1640-е годы, то к концу века их насчитывается уже сотни, и даже самым яростным противникам этого жанра приходится признать его необычайную популярность. Процесс утверждения сопровождается теоретическими изысканиями, в которых наряду с теоретиками участвуют сами авторы романов. Борьба происходит не только между отдельными жанрами. Внутри романа также наблюдается постоянное противоборство различных его видов, при этом не обходится без парадоксов. Так, теолог и проповедник Бухгольц, стремясь нейтрализовать «пагубное», по его мнению, влияние популярного у молодежи «Амадиса Гэльского», создает свои романы о легендарных героях немецкой старины «Геркулес и Валиска» (3659–3660) и «Геркулиск и Геркудадисла» (1665). В них он дает читателю наставление в духе христианской морали, но при этом копирует сюжетно-композиционную схему рыцарского романа и использует богатый арсенал его художественных приемов. Такая внутрижанровая борьба также порождает многочисленные пародии.

С самого начала внутри романа складывается своя иерархия, которая в основном соответствует разделению драматических жанров на трагедию и комедию. В многообразии типов немецкого романа можно выделить две линии развития, которые имеют свои четкие опознавательные признаки. Различие проявляется как в идеологическом наполнении, так и в отборе материала, выборе героев, в приемах организации сюжета. Такое параллельное развитие «высокого» и «низкого» романа отвечало требованиям эпохи. Эти две линии в своей противопоставленности дополняют, корректируют друг друга. Если в «высоком» романе действительность представляется в преображенном, идеализированном виде, т. е. такой, какой она должна быть, то «низкий» роман, в котором всегда сильна сатирическая тенденция, претендует на изображение действительности, какова она есть, и эта неприкрашенная действительность предстает перед читателями как «мир наизнанку». Обе линии исходят, таким образом, из барочной мировоззренческой концепции о несовершенстве мира, его хаотичности.

Ведущим, наиболее репрезентативным видом этого жанра в Германии становится придворно-исторический роман на сюжеты из древней или библейской истории. Исторический материал в таких романах служит, с одной стороны, обоснованием достоверности действия, а с другой — является своеобразным маскарадом, за которым скрываются реальные события и лица современности. Подобные романы проникнуты идеями богопомазанничества королевской власти и прославлением и идеализацией монарха и высшего дворянства. Поэтому, хотя авторы часто именуют свои произведения «любовными историями», любовь в них подчинена государственным интересам, и браки героев, которыми завершаются романы, — это династические браки.

В основе придворно-исторического романа лежит идея испытания. Герои, царствующие особы, демонстрируют свою изначальную, идеальную неизменность, являют собой пример стойкости. Придворно-исторический роман — всегда повествование от третьего лица. Автор уподобляется всевидящему и всезнающему наблюдателю, который творит мир романа, создавая сначала путаницу в действии и персонажах, а затем внося во все ясность. Прием многократного запутывания и последующего распутывания (расшифровки) становится основным приемом сюжетосложения.