Александр Ревякин - О типическом в реалистической художественной литературе

В зависимости от индивидуальной манеры и целей некоторые писатели обращают свое преимущественное внимание при изображении характера на какую-либо одну его сторону: моральную (Гоголь), социально-психологическую (Тургенев), психологическую (Достоевский), социально-экономическую (Г.Успенский), социально-политическую (Салтыков-Щедрин) и т.п.

Другие же писатели стремятся воспроизводить характеры во всей полноте им присущих свойств (Гончаров, Л.Толстой, М.Горький, Шолохов).

Если писатель оригинален, то он и национален. Белинский справедливо писал, что «только сфера бездарности отличается безличною общностью, для которой не существует ни пространства, ни времени, ни нации, ни колорита, ни тона, — которая во всех странах и во все времена, от начала мира до наших дней, выражается одним языком и одними и теми же словами [39] В.Г.Белинский. Полн. собр. соч., т. 5, стр. 318. Изд. АН СССР. 1954. ».

Национальное подлинно типического характера проявляется, разумеется, не только в содержании характера, но так или иначе и в форме его выражения.

Каждый общественный класс обладает только ему свойственными идеями, чувствами, стремлениями и интересами. Но в то же время классы находятся не в изоляции друг от друга, а в сложной взаимосвязи. Представители любого класса обладают теми или иными чертами характера, которые могут быть присущи всем людям. Классовая дифференциация не отменяет общечеловеческого, а является его конкретным, социально-историческим выражением.

Это отражается и в художественной литературе. Типический художественный характер всегда социален в том смысле, что он воплощает те или иные существенные общественные, классовые чувства, идеи, стремления. Но было бы ошибочным видеть в любом художественном типе прямого и последовательного представителя определенного класса, китайской стеной отгороженного от других классов. Художественный образ, будучи классовым, несет в себе в той или иной мере черты сходства и общности с какими-либо другими классами, те или иные признаки и черты, присущие всем людям.

Отношения между типическими художественными характерами и классами, к которым они принадлежат, могут быть весьма сложными.

Обломовщина («Обломов» Гончарова) была порождена крепостнической действительностью. Обломовщина — это в первую очередь выражение паразитизма, бездеятельности, пассивности дворянства, освободившего себя от всякого общественно-полезного труда. Но черты обломовщины, характерные прежде всего для крепостнического дворянства и его интеллигенции, в той или иной степени были свойственны и некоторым другим социальным группам тогдашней эпохи.

«В каждом из нас, — писал Добролюбов, — сидит значительная часть Обломова... [40] Н.А.Добролюбов. Собр. соч. в трех томах, т. 2, стр. 136. Гослитиздат. 1952. ».

Наличие известных пережитков обломовщины, выражающихся в неумении расставить силы и организовать проверку фактического исполнения дела, в пустой трате времени на бесплодную заседательскую суетню, в беспочвенном планотворчестве Ленин отмечал и в деятельности иных советских людей и учреждений.

Фома Гордеев из одноименного романа М.Горького уже не является защитником интересов того класса, к которому он принадлежит по своему происхождению и положению. И поэтому М.Горький в процессе своей работы над этим образом утверждал, что он не типичен как купец. «...Параллельно с работой над «Фомой», — писал он, — составляю план другой повести — «Карьера Мишки Вягина». Это тоже история о купце, но о купце уже типическом, о мелком, умном, энергичном жулике, который из посудников на пароходе достигает до поста городского головы. Фома — не типичен как купец, как представитель класса , он только здоровый человек, который хочет свободной жизни, которому тесно в рамках современности. Необходимо рядом с ним поставить другую фигуру, чтоб не нарушать правду жизни [41] М.Горький. Собр. соч., т. 28, стр. 62. ».

Сохраняя правду жизни, М.Горький противопоставил Фоме Гордееву Маякина. Но и Фома Гордеев, не будучи типичным как защитник своекорыстных, хищнических интересов буржуазии, оказывается типичным выразителем начинавшихся в ее среде интеллектуальных брожений, тенденций распада, предчувствий своего исторического конца. Фома типичен как купец, задумавшийся над судьбой своего класса, неудовлетворенный его эксплуататорской, антинародной социальной практикой, а поэтому «выламывающийся» из своей среды. На эту типичность образа Фомы Гордеева и указывает писатель, сообщая, что для его создания он «должен был видеть не один десяток купеческих сыновей, не удовлетворенных жизнью и работой своих отцов; они смутно чувствовали, что в этой однотонной, «томительно бедной жизни» — мало смысла. Из таких, как Фома, осужденных на скучную жизнь и оскорбленных скукой, задумавшихся людей, в одну сторону выходили пьяницы, «прожигатели жизни», хулиганы, а в другую — отлетали «белые вороны», как Савва Морозов, на средства которого издавалась ленинская «Искра [42] М.Горький. Собр. соч., т. 24, стр. 495. ».

В образе Григория Мелехова из романа «Тихий Дон» М.Шолохова ярко раскрывается двойственная, противоречивая сущность середняцкого казачества (отчасти труженика, отчасти собственника), его колебания между пролетариатом и буржуазией. Но жизненная судьба Григория Мелехова и его социальное отщепенство отражают не обычный путь широких слоев середняцкого казачества к Советской власти, а путь лишь некоторой, незначительной его части. И вместе с тем, оставаясь выразителем социальной сущности середняцкого крестьянства и жизненного пути лишь некоторой его части, образ Григория Мелехова отражает историческую судьбу, трагедию, крах всего мелкобуржуазного индивидуализма в условиях послеоктябрьской действительности. Это образ большой обобщающей силы.

Образ Григория Мелехова привлекал и будет привлекать симпатии читателей своей изумительно яркой жизненной правдой — человеческой искренностью, большой любовью, даровитостью, богатыми, но понапрасну растраченными силами, жадным стремлением к истине, к справедливости, в поисках которой, под влиянием сословных предрассудков, он совершает столько ошибок. И этот путь заблуждений приводит его к разрыву с народом, к духовному краху, к трагедии одиночества.

В жизни могут быть человеческие характеры, в которых воплощены черты известных общественных групп и классов, но в то же время они с особой отчетливостью воплощают в себе те или иные общенародные, общенациональные и общечеловеческие признаки.

Подобное мы наблюдаем и в художественной литературе. Любой художественный образ социален, то есть обладает чертами той или иной общественной группы, того или иного класса. Но при этом многие образы с такой определенностью и явностью отражают общенародные или общечеловеческие признаки, что мы называем их общенародными и общечеловеческими.