Наталья Дужина - Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован»: Учебное пособие

Собственно деревенская часть «Котлована» начинается с прихода в деревню Чиклина, который первым делом попадает на «обобществленный двор № 7 колхоза имени Генеральной линии», где живет «активист общественных работ по выполнению государственных постановлений и любых кампаний, проводимых на селе» (67). Этот активист — один из ярких персонажей повести. Он проводит разделение крестьян по классовому составу, «ликвидацию кулачества как класса посредством сплава на плоту», запись в колхоз и т. д. — все действия активиста известны. Активисту посвящено много интересных исследовательских страниц. Однако среди рассуждений об этом персонаже встречаются и неточности. Так, например, М. Геллер пишет: «Партию в колхозе представляет активист»; или даже «активист — обобщенный образ партийного руководителя в колхозе». Ошибочность такого представления раскрывается при знакомстве с документами времени: принимавшие самое активное участие в коллективизации «активисты» не были ни коммунистами, ни комсомольцами, а являли собой третью движущую силу (наряду с коммунистами/комсомольцами и ОГПУ — НКВД) «социалистического преобразования деревни» — «актив бедноты». Впрочем, Платонов говорит об этом открытым текстом: он называет активиста «подручным авангарда» (68) (авангард — это, как известно, партия, которая есть передовой отряд рабочего класса).

Понятие «активист» применительно к общественной жизни нашей страны сначала было достаточно новым и устоялось только к концу 20-х годов. «Политический словарь» 1928 г. под редакцией А. И. Стецкого дает еще такое определение: «Активист — сторонник решительных действий; в некоторых странах (например, в Финляндии) активист то же, что фашист». Но приблизительно с 1929 г. этот термин все прочнее входит и в жизнь нашего народа. С января 1929 г. начинает издаваться журнал «Советский активист», который в первом номере поясняет: «Сплоченная вокруг советов и партии армия работников и составляет наш актив». В конце 1929 — начале 1930 гг., т. е. в период проведения «сплошной коллективизации», понятие «активист» на некоторое время закрепляется за деревенской жизнью. «Активистами» называли именно «подручных авангарда», т. е. ту часть деревенской бедноты, которая активно помогала коммунистам в проведении всех партийных инициатив. В это время и средства массовой информации, и народ «активистов» и «коммунистов», как правило, различают и даже противопоставляют. Например, в одной из статей журнала «Деревенский коммунист» дается такое определение активиста: «не просто бедняк и середняк <���…>, а действительно преданный делу социалистической перестройки деревни, непосредственный участник и активный проводник политики партии по построению крупного обобществленного хозяйства, в повседневной работе последовательно борющийся за полную социалистическую переделку крестьянина <���…> — такой колхозник является действительным представителем нового типа деревенского актива, актива строителей социалистической деревни» [90] Михаил. Деревенские организации — лицом к производству: Лицо ячейки и беспартийный актив // Деревенский коммунист. 1930. № 1. С. 27. .

Пресса находит нужным периодически закреплять в сознании читателей как значение этого относительно нового понятия, так и значительность вклада «активистов» в дело коллективизации и раскулачивания: «Хлебозаготовки, посевную и другие кампании мы успешно провели потому, что на местах партийные организации смогли организовать под своим руководством бедняцко-середняцкие массы, которые принимали активное участие в выполнении директив партии и советской власти. В процессе этой работы на местах образовался актив по разным отраслям работы . <���…> Были и такие активисты, которые в период проводимых кампаний не спали, не ели, не считались ни с чем, все время помогая местным партийным ячейкам» [91] Гривун С. Работа с колхозным активом // Деревенский коммунист^ 1930. № 9–10. С. 63. .

Последнее упомянутое обстоятельство из жизни активистов («не спали, не ели, не считались ни с чем») роднит с ними и платоновского «активиста» («разве он ел или спал вдосталь или любил хоть одну бедняцкую девицу? Он чувствовал себя как в бреду, его сердце еле билось от нагрузки») (107).

То же самое об этой «движущей силе» коллективизации говорят и неофициальные свидетельства времени — письма:

«Коллективизация продолжалась. <���…> Коммуниста ни одного в сельсовете не было, не было и комсомольцев, все делали активисты»; «Согласно указанию колхозной газеты, напечатанной от 25/11–30 г. за № 8(12), где прямо говорится, что раскулачивание производится таким образом: актив намечает хозяйства, подлежащие раскулачиванию и вносит свое постановление и передает свое постановление на утверждение пленума сельсовета <���…> В действительности дело обстояло таким образом: уполномоченный РИКа совместно с местным активом, без всяких бы то ни было собраний бедняцко-середняцкой массы <���…> приступал к раскулачиванию хозяйств <���…> и намеченные активом хозяйства выгоняются из домов. <���…> Актив раскулачивал пристрастно»; «Появились члены партии, комсомольцы и активисты из бедноты, группами в ночное время, к кулаку заходили во двор, открывали сараи, выводили лошадей»; «Активисты запрещали соседям обогревать выгнанных на улицу людей»; «Сплошная коллективизация. По дворам актив забирал сельхозинвентарь и семена»; «В штабах-комсодах у нас работали коммунисты, комсомольцы, активисты»; «Кто же были эти „активисты“? Голытьба, пьянь, лодыри» [92] Письма цитируются по кн.: Тепцов Н. В дни великого перелома: История коллективизации, раскулачивания и крестьянской ссылки в России (СССР) по письмам и воспоминаниям: 1929–1933. М., 2002. и т. д.

Платоновский «активист» водку не пил, но зато «запустел, опух от забот и оброс редкими волосами по толстому лицу, похожему на женскую наружность» (67) и был «до того поганый», что «даже самые незначительные на лицо бабы и девки» не хотели выходить за него замуж (110). Да и причина его активности заключалась не в одной преданности партии, но и в стремлении «хотя бы в перспективе заслужить районный пост» (107).

Остальные детали коллективизации и раскулачивания, равно как и поведения активиста в изображении Платонова, тоже имеют под собой реальную почву. Многие реплики активиста основаны на сталинских цитатах. Остановимся на тех действиях и высказываниях активиста, которые могут вызывать вопросы у современного читателя.

Активист пугает уже записанных в колхоз крестьян тем, что он их «расколхозит»: «А знаете ли вы, что такое расколхозивание? Имейте же в виду, что это вам будет не раскулачивание, когда каждый неимущий рад! Я и неимущего расколхожу!» (72).