Наталья Дужина - Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован»: Учебное пособие

В идеологическом плане жизнь страны в это время подчинена борьбе Сталина с Бухариным, теоретические проблемы которой получили освещение в работах Сталина «О правой опасности в ВКП(б)» (1928) и «О правом уклоне в ВКП(б)» (1929). Разногласия между двумя политическими лидерами касались приоритетов в развитии промышленности (первоочередную задачу промышленности Бухарин видел в ликвидации товарного голода; Сталин настаивал на необходимости максимальных капиталовложений в тяжелую промышленность), плана реконструкции сельского хозяйства (Бухарин предлагал поддерживать индивидуальное крестьянское хозяйство; Сталин — создавать колхозы). Но главным пунктом их разногласий стал вопрос о темпах индустриализации: Бухарин считал взятые темпы не только чрезмерными, но и губительными, так как они не могут быть обеспечены имеющимися сырьевыми и денежными резервами и строительными материалами; Сталин же требовал все большего и большего увеличения темпов развития индустрии. Другое разногласие между Сталиным и группой Бухарина касалось вопроса о классовой борьбе: Бухарин говорил о «затухании классовой борьбы при диктатуре пролетариата», а Сталин, как известно, — об «обострении классовой борьбы» и «усилении сопротивления капиталистических элементов города и деревни» в «ходе успешного наступления социализма». В связи с проблемой сопротивления «элементов капитализма» особую значимость приобретает и вопрос о «врагах пролетариата» — «советской» буржуазии: кулаках, нэпманах и старой буржуазной интеллигенции, которых Сталин называет «умирающими классами», не желающими «добровольно уходить со сцены». Статья «О правом уклоне в ВКП(б)» была написана после «шахтинского дела» (1928 г., обвинение 53 специалистов угольной промышленности в сознательном причинении вреда молодой советской экономике, а после непризнания ими своей вины — расстрел всех участников этого первого большого политического процесса), поэтому Сталин говорит и о такой работе «классовых врагов», как «вредительство». Проблема «вредительства» с этого времени прочно входит в идеологию, а борьба с ним — в практику сталинской внутренней политики. Одним из ее внутренних рычагов вновь становится лозунг «чистки партии» и «очищения» партии и советского госаппарата от враждебно настроенных и чуждых элементов. Борьба с внутренними врагами постепенно набирает силу.

В ноябре 1929 г. «правая опасность» объявляется главной — ЦК выводит Бухарина из Политбюро (до того, в апреле 1929 г., сняв его с поста главного редактора «Правды»). Другой представитель «правого уклона», руководитель профсоюзов М. П. Томский, в апреле 1929 г. тоже снят с поста председателя ВЦСПС. К этому времени уже покончено и с основным представителем «левой» опасности — в начале 1929 г. Л. Троцкий выслан из страны.

Ноябрьский пленум ВКП(б) 1929 г. не только победно рапортует о выполнении с превышением плана первого года «первой пятилетки по строительству социализма», но и намечает расширение планов на второй год пятилетки и увеличение темпов — в соответствии с «генеральной линией партии». Внутри «генеральной линии» безусловно приоритетным был курс на ускоренную индустриализацию и соответственно на развитие города, который ее осуществлял. Жизнь города проходит под лозунгом: «догнать и перегнать» в техническом отношении капиталистические страны. Со страниц газет и журналов, из рупоров громкоговорителей, с заводских плакатов рабочих призывают к энтузиазму на трудовом фронте, к развертыванию творческой инициативы, к повышению производительности труда, к соцсоревнованию и ударничеству.

Однако с трудовым энтузиазмом и производительностью труда не у всех и не все обстоит благополучно. Из-за плохих условий работы, низкой зарплаты и глубокого равнодушия к проводимой политике многие рабочие нередко переходят с одного предприятия на другое («летуны»), не выполняют плана, опаздывают или вовсе не являются на работу (прогульщики и лодыри). В порядке «самокритики» пресса такие факты (весьма многочисленные) тоже освещает [10] См. об этом: Плакат ГИЗ «Ты знаешь завет Ильича?» с цифрами о прогулах и невыработке продукции в 1929 г. // Культурная революция. 1929. № 20. С. 17; Василевский В. Через пень-колоду // Культурная революция. 1929. № 20. С. 31 и др. . Злостных нарушителей трудовой дисциплины увольняют, прочих же призывают ударить «по расхлябанности, разгильдяйству, прогулам, лодырничеству, пьянству и вредительству». Появляются такие формы общественного порицания, как «черные доски» (на которых вывешивали фамилии отстающих), «черные кассы» (где выдавали зарплаты «лодырям»), «кладбища прогульщиков» (раздел стенгазеты, где символически «хоронили» не явившихся на работу) и «гробы пятилетки» (урна, в которую «опускали», например, проваленную культработу) [11] См. об этом: А.Р. На переломе // Культурная революция. 1929. № 11. С. 27–28; Уголь и нефть — отстающие участки (общее название для подборки материалов) // Правда. 1930. 3 марта; Т. На черной доске // Рабочая газета. 1930. 21 марта; 6-й маршрут «культэстафеты»: Вопросы культурной революции (общее название для подборки материалов) // Правда. 1930. 11 октября и др. .

В стране в соответствии с планом индустриализации и социалистического переустройства СССР начинается строительство новых производственных объектов. Для многочисленных запланированных строек требовались люди и средства.

Человеческие ресурсы были сосредоточены в основном в деревне. В связи с постоянным ухудшением ее положения многие крестьяне еще и до начала первой пятилетки шли в город («в отход») на заработки. Работы носили сезонный характер (теплое время года), а сами рабочие назывались «сезонники», или «отходники». В связи с усилением «чрезвычайных мер» против крестьянства в 1928–1929 гг. количество уходящих в город увеличилось, а с началом сплошной коллективизации достигло небывалых размеров. Они-то и составили основную рабочую силу первой пятилетки. Условия жизни таких рабочих в городах, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Общежития (а точнее, бараки) для «отходников» были мало приспособлены для жилья, что видно на снимках, которые публиковали периодические издания. Например, в журнале «Культурная революция» (1929, № 19) помещена фотография «В бараке сезонников»: грязь, количество спальных мест в комнате равно не одному десятку.

Часть денег на проведение индустриализации руководство страны принудительно изымало у населения под видом «займов». Другой способ, с помощью которого власть (как объявлялось) надеялась эти средства получить, — это сбор утильсырья. Утиль собирали и раньше, но в 1930 г. его объявляют чуть ли ни средством спасения страны. В первых числах января 1930 г. начинается «месячник по сбору утиля» [12] См. об этом: Расширение экспорта — рычаг для выполнения пятилетки в четыре года (общее название для подборки материалов) // Правда. 1930. 3 января; Месячник сбора ценных отбросов начался (б. п.) // Рабочая газета. 1930. 11 января; В поход за утилем (общее название для подборки материалов)) // Вечерняя Москва. 1930. 11 января и др. . Однако в январе кампания по сбору утильсырья не заканчивается [13] См. об этом: Месячник по сбору утильсырья протекает слабо (б. п.) // Рабочая газета. 1930. 17 января; Позорные итоги (общее название для подборки материалов) // Вечерняя Москва. 1930. 11 февраля. . И февральские, и мартовские, и апрельские номера периодических изданий еще пестрят названиями: «Миллионы на помойках и свалках»; пояснениями: «Речь идет об утилизации отходов и отбросов промышленности, сельского хозяйства, домашних многомиллионных хозяйств, что даст дополнительные валютные средства для индустриализации»; и призывами: «Собирайте утильсырье и сдавайте его на склады Госторга!» [14] Догоним и перегоним: (экономический обзор) // 30 дней. 1930. № 2. С. 81. .