Даниэль Клугер - Тайна капитана Немо

В замечательной книге Т. Михайловой и М. Одесского «Граф Дракула: опыт описания», на которую я несколько раз ссылался в главе о великом вампире, подробно рассмотрены многие прототипы, но главный вывод, который можно сделать относительно происхождения великого вампира мировой литературы, заключается в том, что его придумал Брам Стокер. Да, он назвал своего героя именем валашского (трансильванского) господаря, жестокого и кровожадного Влада Дракулы; да, он придал ему некоторые черты такой авторитарной личности, как Генри Ирвинг, и, возможно, Оскара Уайльда. Конечно, на него повлияла (не могла не повлиять) история Джека Потрошителя. Могу добавить еще и безусловное влияние на возникновение образа трансильванского вампира таких литературных героев, как Шерлок Холмс или мистер Эдвард Хайд (из «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» P. Л. Стивенсона). Тут речь идет не о «вампирических» чертах, а о чертах, если можно так выразиться, «человеческих», индивидуальных. То, что в образе Дракулы имеет отношение к его вампиризму, складывалось, конечно, под влиянием уже существовавших литературных образцов: «Кармиллы» Джозефа Шеридана Ле Фаню и «Вампира» Джона Полидори.

Но любопытнее всего представляется влияние как на образ, так и на некоторые сюжетные линии романа Стокера другой знаменитой книги — романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», впервые вышедшего в Англии почти сразу после французского издания, в 1846 году. История таинственного пришельца с Востока, загадочного графа, имеет множество параллелей с историей другого графа, также приехавшего с Востока. Некоторые сцены в «Дракуле» словно выросли из «Монте-Кристо»: например, обольщение Харкера в замке Дракулы красавицами-вампиршами вызывает в памяти описанные Александром Дюма сны наяву Франца д’Эпинэ в замке графа Монте-Кристо, пережитые им под воздействием гашиша. Постепенное умирание Люси Вестенра выглядит повторением подобного же умирания Валентины, дочери королевского прокурора де Вильфора. И таких эпизодов очень много. Кстати, графа Монте-Кристо в романе Дюма так часто называют вампиром, что сходство этих книг никак не выглядят случайным.

И потому есть резон внимательнее присмотреться к загадочному графу Монте-Кристо, нежданно-негаданно нагрянувшему в Париж в первой половине XIX века. А заодно попробовать понять: что же заставляло окружающих считать его вампиром и кого мог представлять себе Александр Дюма, работая над этим образом и этой книгой.

Хвастовство никогда и никого до добра не доводит. Чем бы человек ни хвастался: красавицей-невестой, богатым домом, высокими связями, собственными талантами, всегда найдется тот, кому похвальба не придется по сердцу. И доказательств тому — сколько угодно. Начать можно, например, с рассказа Геродота о царе лидийском Кандавле, его жене и его телохранителе Гиге. Царь похвастал красотой царицы, а та сочла себя оскорбленной, и… В общем, на следующий день царем Лидии стал Гиг. А купец Ставр Годинович из русской былины своим хвастовством перед князем (мол, дом — полная чаша, жена красавица, сам я певец каких мало и так далее) довел Владимира Красное Солнышко до высшей точки кипения, а себя — до погребов глубоких, то есть до подземной темницы…

Вот и тут — в другом месте и в другое время — началось, можно сказать, на былинный манер. Поведал широкой публике эту удивительную историю архивариус парижской полиции, адвокат и писатель (ныне практически забытый) Жак Пёше. В 1838 году (между прочим, спустя восемь лет после смерти автора) было опубликовано его шеститомное исследование «Мемуары, извлеченные из архивов Парижской полиции: на службе истории морали и полиции от Людовика XIV до наших дней» [65] «Mémoires tires des Archives de la Police de Paris, pour servir a L’Histoire de la Morale et de la Police, depuis Louis XlV jusqu’a Nos Jours», par J. Peuchet, Archiviste de la Police. Paris, Bourmance, Editeur, 1838. . Вот в пятом томе этих «Мемуаров» и был помещен очерк, который назывался «Бриллиант и месть», с подзаголовком «Современный анекдот».

Случилось все в 1807 году. Жил да был молодой сапожник по имени Франсуа Пико. Был он выходцем с юга Франции, из города Ним, но жил в Париже. И здесь время от времени встречался со своими друзьями-земляками, один из которых держал небольшое кафе на площади Сен-Оппортюн, служившее местом таких встреч. Пико держался тут вполне как Ставр Годинович. Хвастал красавицей невестой Маргаритой, богатым приданым, скорой свадьбой. Землякам (хозяину кафе Матье Лупьяну, тоже влюбленному в Маргариту, и неким Жерве Шобару, Гийему Солари и Антуану Аллю) хвастовство сапожника не понравилось. Результатом стал донос, написанный ими и, разумеется, неподписанный. В анонимке Пико называли дворянином, живущим под чужим именем, роялистом, участником антибонапартистского заговора. Результатом этой «шутки» (именно желанием пошутить объяснял друзьям свои действия инициатор Матье Лупьян) стало то, что Франсуа Пико точь-в-точь повторил судьбу русского купца-богатыря. Его обвинили в государственной измене и отправили в замок Фенестрель в Пьемонте — пожизненно. Правда, провел он в замке не всю жизнь, а семь лет из нее — вплоть до реставрации 1814 года, когда большинство осужденных за антибонапартистские заговоры и настроения были освобождены. Так что сапожнику с результатами хвастовства еще крупно повезло.

Собственно говоря, параллели с русской былиной на этом заканчиваются. Если читатель помнит, Ставра Годиновича освободила его жена, не только красавица, но и умница-разумница. И сразу после освобождения незадачливый купец-богатырь постарался уехать подальше от завистливого киевского князя и забыть о роковом происшествии.

Не то наш французский сапожник. С лирической линией тут вышло совсем по-другому. Несостоявшаяся жена Маргарита действительно поначалу пыталась что-то сделать для спасения своего незадачливого жениха, но вскоре поняла (не без помощи хозяина кафе), что Франсуа вытащить из замка не удастся, и вышла замуж — за Лупьяна, чья влюбленность в нее и стала причиной злоключений Пико.

Так что освободившийся сапожник вовсе не настроен был забывать. Напротив, он страстно желал лишь одного: мести. Пико мечтал отплатить виновникам за те семь долгих тюремных лет, которые изменили его до неузнаваемости и лишили всего, что составляло его жизнь. Вот только прежде надо было узнать, кто такие эти виновники, а также найти средства для реализации своего желания.