Хорхе Борхес - Как сделать детектив

Будущий социальный историк, возможно, не без удивления отметит, что между временем, когда писал свои романы Дэшил Хемметт, и временем, когда писал свои вещи Реймонд Чандлер, произошли заметные перемены в привычках американцев. После трудного дня, в течение которого он глотал виски и выпутывался из передряг, в которых он бывал на волосок от смерти, Нед Бомонт меняет воротничок и умывается, тогда как Марлоу, герой Реймонда Чандлера, принимает в аналогичных обстоятельствах, если мне не изменяет память, душ и надевает свежую рубашку. Из чего наглядно явствует, что в промежутке американский мужчина приобрел большую привычку к чистоплотности. Марлоу в отличие от Сэма Спейда человек честный. Он хочет заработать денег, но согласен зарабатывать их только законным способом и не связывается с разводами. В романах Реймонда Чандлера (к сожалению, немногочисленных) повествование ведется от лица самого Марлоу. Обычно повествователь, когда он к тому же и главный герой романа, остается довольно безжизненной фигурой, как, например, Дэвид Копперфильд, но Реймонду Чандлеру удалось сделать Марлоу живым, полнокровным человеком. Это крепкий, энергичный, бесстрашный и чрезвычайно симпатичный малый.

На мой взгляд, Дэшил Хемметт и Реймонд Чандлер — лучшие романисты школы «крутого» детектива. Реймонд Чандлер пишет с большим мастерством. У Хемметта сюжет романа иной раз настолько запутывается, что читатель блуждает в потемках, тогда как у Реймонда Чандлера действие никогда не отклоняется в сторону. И развивается оно у него стремительней. Круг персонажей в его романах более разнообразен. У него тоньше чутье на достоверное, и его мотивировки выглядят правдоподобней. Оба пишут выразительным разговорным языком с ярким американским колоритом. Реймонду Чандлеру, как мне кажется, лучше удается диалог. Он наделен замечательной способностью воспроизводить в речи своих персонажей шпильки и подковырки, этот типичный продукт иронического американского ума, а его язвительный юмор подкупает своей милой непосредственностью.

Как я уже говорил, в «крутом» детективе не делается упор на процессе раскрытия преступления. Во главе угла там ставятся люди, которые совершают преступления: мошенники, азартные игроки, воры, шантажисты, продажные полицейские, бесчестные политиканы. Происшествия там случаются, но интересны они не сами по себе, а только в связи с теми людьми, которых они касаются. Если эти люди всего лишь манекены, нам безразлично, что они делают или что с ними происходит. В результате писателям, принадлежащим к «крутой» школе детективного романа, пришлось уделять больше внимания искусству создания характеров, чем это считали нужным авторы дедуктивных детективов. Ведь им нужно было добиться, чтобы люди у них выглядели не просто правдоподобно, но и убедительно. Сыщики на страницах романов прежнего времени были по большей части фигурами из фарса, а эксцентричные странности, которыми наделяли их авторы, лишь подчеркивали их карикатурность. Подобных личностей не существовало нигде, кроме как в фантазии их заблуждавшихся создателей. Остальные действующие лица в этих романах были трафаретны и лишены всякой индивидуальности. Дэшил Хемметт и Реймонд Чандлер, напротив, создавали характеры, в которые мы способны поверить. Они лишь чуточку подинамичней, чуточку поколоритней, чем люди, с которыми мы все встречаемся в жизни.

Поскольку я и сам когда-то писал романы, меня интересовало, каким образом эти авторы изображают внешность различных своих персонажей. Ведь дать читателю точное представление о том, как выглядит тот или иной человек, всегда нелегко, и писатели перепробовали много разных способов достигнуть этого. Хемметт и Реймонд Чандлер обрисовывают внешний облик своих персонажей и предметы их одежды хотя и коротко, но так же четко, как это делают в полицейских описаниях разыскиваемых преступников, которые рассылаются для публикации в газетах. Реймонд Чандлер с успехом развил этот метод. Когда детектив Марлоу, герой его романов, входит в комнату или в деловую контору, нам в сжатой форме, но с конкретными подробностями сообщается, как обставлено помещение, какие картины висят на стенах и каким ковром застлан пол. Такая профессиональная наблюдательность впечатляет нас, читателей. Описание делается с такой же точностью, с какой драматург (если он не так многословен, как Бернард Шоу) сообщает для сведения постановщика место действия и обстановку каждого акта своей пьесы. Благодаря такому приему внимательному читателю умело дается понять, с какого рода лицом и в каких обстоятельствах предстоит, по-видимому, иметь дело детективу. Ведь когда мы знакомимся с окружением человека, мы кое-что узнаем и о нем самом.

Но вот что мне думается: тот огромный успех, который имели оба писателя, притом успех не только финансовый (их книги разошлись миллионными тиражами), но и у критиков, начисто убил жанр «крутого» детектива. У этих двух появились десятки эпигонов. Как и все эпигоны, они рассчитывают превзойти свой образец для подражания, налегая на преувеличения. Они еще больше уснащают речь персонажей уголовным жаргоном — настолько, что без словаря сленга в конце книги читатель не поймет, о чем они говорят. Преступники у них — еще более жестокие и грубые садисты; женщины — еще более яркие блондинки и страстные обольстительницы; сыщики — еще более неразборчивые в средствах пьяницы; полицейские — еще более тупые и продажные скоты. По правде говоря, все у них чрезмерно до нелепости. В своем отчаянном стремлении к сенсационному они ошарашивают читателей, но те, вместо того чтобы ужасаться, насмешливо смеются. И только одно из многочисленных достоинств двух писателей, о которых я говорил, эпигоны, судя по всему, сочли не заслуживающим подражания. Они не пытаются писать хорошим литературным английским языком.

Я не вижу, кто бы мог стать новым Реймондом Чандлером. По-моему, детективный роман, как построенный на чистой дедукции, так и «крутой» детектив, умер. Но это не помешает великому множеству авторов по-прежнему писать детективные романы, а мне — по-прежнему читать их.

1940

Детективный роман «действия» впервые встретился с американским читателем на страницах «вудпалпс» — развлекательных массовых журналов, печатавшихся на плохой бумаге и продававшихся по низкой цене. Нередко утверждают, что начало этому жанру положил роман Дэшила Хемметта «Мальтийский сокол», вышедший в свет в книжном издании в 1930 году. (К слову сказать, в предыдущем, 1929 году у того же Хемметта вышли отдельными книгами два других детективных романа: «Красная жатва» и «Проклятье Дейнов».) Но дело в том, что ко времени появления первых детективных романов «действия» отдельными изданиями этот жанр давно уже был известен читателю.