Евгений Добренко - Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов

См.: Голынко-Вольфсон Д. Читая Пригова: неоднозначное и неочевидное// НЛО. 2007. № 87 ( http://magazines.russ.ru/nlo/2007/87/go20.html); см. также новый вариант его статьи в этом сборнике.

Батай Ж. Проклятая доля / Пер с фр. Б. Скуратова, П. Хицкого. М.: Гнозис-Логос, 2003. С. 18. Далее ссылки на это издание даются в скобках после цитаты в основном тексте.

Гройс Б. Утопия и обмен. О новом. М.: Знак, 1993. С. 306.

«Многого из того, что говорил Морковин, Татарский просто не понимал. Единственное, что он четко уяснил из разговора, — это схему функционирования бизнеса эпохи первоначального накопления и его взаимоотношения с рекламой.

— В целом, — говорил Морковин, — происходит это примерно так. Человек берет кредит. На этот кредит он снимает офис, покупает джип „чероки“ и восемь ящиков „Смирновской“. Когда „Смирновская“ кончается, выясняется, что джип разбит, офис заблеван, а кредит надо отдавать. Тогда берется второй кредит — в три раза больше первого. Из него гасится первый кредит, покупается джип „гранд чероки“ и шестнадцать ящиков „Абсолюта“. Когда „Абсолют“…

— Я понял, — перебил Татарский. — А что в конце?

— Два варианта. Если банк, которому человек должен, бандитский, то его в какой-то момент убивают. Поскольку других банков у нас нет, так обычно и происходит. Если человек, наоборот, сам бандит, то последний кредит перекидывается на Государственный банк, а человек объявляет себя банкротом. К нему в офис приходят судебные исполнители, описывают пустые бутылки и заблеванный факс, а он через некоторое время начинает все сначала. Правда, у Госбанка сейчас появились свои бандиты, так что ситуация чуть сложнее, но в целом картина не изменилась» ( Пелевин В. Generation «П». М.: Вагриус, 1999. С. 20–21).

Гройс Б. Указ. соч. С. 306.

См., например: «Пригов изобрел стахановскую мифологию творчества, приравняв профессию поэта к ударному сверхпроизводительному труду времен первых пятилеток, и тем полностью мистифицировал свою поэтику. Казалось, он сознательно стремился не оставить грядущим филологам практически никакой самостоятельности в деле толкования его изощренных и многослойных текстов. Каждый его стихотворный цикл начинается с авторского предуведомления, несколько издевательского метатекста, где уже отыграны грамотные и наивные, научные или наукообразные интерпретации этого произведения. Пригов-мифолог предвосхитил и заранее исчерпал почти все возможные трактовки его поэтических экспериментов. Он выступил собственным универсальным метакритиком, предложив прочтения своих текстов с точки зрения семиотики, психоанализа, буддизма, ницшеанства и прочих излюбленных научно-мировоззренческих концепций русской интеллигенции» (Голынко-Вольфсон Д. Указ. соч. С. 268. См. также в этом сборнике, с. 145).

Гройс Б. Под подозрением: Феноменология медиа / Пер. с нем. А. Фоменко. М.: Художественный журнал, 2006. С. 137.

Гройс Б. Под подозрением: Феноменология медиа / Пер. с нем. А. Фоменко. М.: Художественный журнал, 2006. С. 137.

Ср. характеристику приговских «Азбук» у Г. Витте и С. Хэнсген: «Азбука как языковой принцип упорядочивания par excellence является трамплином для свободного полета в космосе букв и слов. Пригов доводит до абсурда миф о письменном тексте как сакральном средоточии смысла, в истории культуры часто воплощавшийся в жанре литературной азбуки. „Азбука“ — это метафора учения и системы, задающих смысл и порядок пратекста. Обозначение „азбуки“ вызывает в сознании представление об элементарном учебнике, собрании базовых знаний любого рода. Сакральная азбука (недаром в числе первых славянских стихотворных текстов были „азбучные молитвы“, созданные по образцу византийских) олицетворяет в структуре акростиха существенное свойство священного текста: быть иносказательным выражением тайны.

Русская поэзия в разные эпохи — вплоть до „Советской азбуки“ Маяковского — прибегала к этому жанру, чтобы подчеркнуть свой смысловой авторитет. Однако в азбуках Пригова такой гарантии смысла больше нет. Они оказываются пустым формальным каркасом для идиотического лепета и заикания коллективного сознания, оказавшегося не в состоянии контролировать свои распавшиеся на части языки. „Оральные кантаты“ Пригова, его переходящая на крик декламация инсценируют эту ситуацию распада языковых систем. Аффектация, „дикая“ энергия голосового ритуала создают прорыв, открывают возможность выражения высшего хаоса экстаза» (Витте Г., Хэнсген С. О немецкой поэтической книге Дмитрия Александровича Пригова «Der Milizionär und die anderen» // НЛО. 2007. № 87. С. 297 [ http://magazines.russ.ru/nlo/2007/87/vi22.html]).

Пригов Д. А. Книга книг. М.: Эксмо, 2003. С. 362.

Пригов Д. А. Книга книг. М.: Эксмо, 2003. С. 357.

Голынко-Вольфсон Д. Указ. соч. С. 289. См. также в этом сборнике, с. 170.

Гройс Б. Указ. соч. С. 308.

Витте Г, Хэнсген С. Указ. соч.

http://www.prigov.ru/bukva/stixi_djorjika.php.

Пригов Д. А. Исчисления и установления: Стратификационные и конвертационные тексты. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 262.

На конференции «Неканонический классик: Памяти Дмитрия Александровича Пригова» (Москва, 16–19 июля, 2008), Михаил Берг в своем докладе «Пригов и Виктор Кривулин — два полюса русской поэзии» привел аналогичную реакцию Ольги Седаковой на выступление концептуалистов в Ленинграде в конце 1980-х годов.

Пригов Д. А. Исчисления и установления. С. 273.

См.: Эпштейн М. Искусство авангарда и религиозное сознание // Новый мир. 1989. № 12. С. 222–235. В своей позднейшей работе Эпштейн говорит о сходстве между апофатическим и демоническим в русской культуре: «…Демонизм и апофатизм делят между собой ту область „среднего“, которая в секулярной культуре выстраивается между ее положительными и отрицательными полюсами. Демоническое — это переход положительного в отрицательное, минуя середину. Апофатика — это переход отрицательного в положительное, минуя середину. Демонизм и апофатизм образуют как бы круг перестановок и переходов между крайними полюсами, — круг, состоящий из „вывертов“ и „выкрутасов“ и вращающийся вокруг пустой середины» (Эпштейн М. Слово и молчание: Метафизика русской литературы. М.: Высшая школа, 2006. С. 526).

Пригов Д. А. Культура: зоны выживания // http://www.polit.ru/lectures/2007/05/10/zony.html.

Кобринский А. «Дмитрий Александрович Пригов» как художественный проект // http://www.polit.ru/analytics/2007/08/31/prigov.html.