Татьяна Доступова - Вторая жизнь Павла Корчагина

И Островский диктует секретарю письмо к Ромену Роллану. Заканчивает он так: «Крепко сжимаю Ваши руки, дорогой наш друг, от имени молодых бойцов и строителей — сынов рабочего класса — приношу Вам искренние пожелания и поздравления в день 70-летнего юбилея… Пусть и впредь Ваш голос звучит столь же страстно, призывая к борьбе за освобождение человечества».

Первого мая 1936 года Николай Островский получил ответ от Ромена Роллана. По содержанию письма было ясно, что писатель знаком с романом «Как закалялась сталь», хотя полного перевода на французский язык тогда еще не было.

Не многие проявления симпатии тронули меня так, как тронуло то, которое последовало от Вас, потому что Ваше имя для меня — синоним редчайшего и чистейшего нравственного мужества. Я восхищаюсь Вами с любовью и восторгом, — писал Р. Роллан. — Будьте уверены, что если Вы в Вашей жизни и знали мрачные дни, Ваша жизнь есть и будет светочем для многих тысяч людей. Вы останетесь для мира благородным, возвышающим примером победы духа над коварством личной судьбы. Вы стали единым целым с Вашим великим освобожденным и воскресшим народом. Вы сделали своей его мощную радость и его неудержимый порыв. Вы — в нем, он — в Вас. Горячо жму руку.

Подпись «Ваш друг Ромен Роллан» не была лишь данью вежливости. Французский писатель, всего на восемь лет переживший советского собрата по перу, немало сделал для пропаганды замечательного романа «Как закалялась сталь».

Еще в конце 1936 года французские читатели коммунистической газеты «Юманите» познакомились с отдельными главами романа Николая Островского. Прочел избранные места романа и молодой профессор, преподаватель эстетики и философии Дьепского лицея, коммунист Валентин Фельдман. Прочел и загорелся благородной идеей: он должен перевести весь роман для французского народа, для молодежи страны. В этом он видел свой долг коммуниста, воспитателя юношества.

В 1937 году переведенная Фельдманом книга советского писателя была издана. Предисловие к ней согласился дать уже знакомый с творчеством Н. Островского Ромен Роллан. «…Все в Островском, — писал Р. Роллан в предисловии, — пламя действия и борьбы; и чем теснее мрак и смерть обступали его, тем больше росло и ширилось пламя… Он разрабатывал планы восстания в далеких краях, командовал армией, громил фашистские банды Франко… Он видел приближение мировой революции и прокладывал ей дорогу».

В 30-е годы Ромен Роллан выписывал советскую газету «Комсомольская правда», поддерживал с газетой контакт. По просьбе «Комсомолки» Ромен Роллан написал статью «Счастье Островского», которая была опубликована в газете 6 июля 1937 года. Эта статья в несколько расширенном виде и стала потом предисловием к первому французскому изданию романа в переводе В. Фельдмана. В мае 1939 года в мексиканском журнале «Ruta» («Рута») Ромен Роллан первый рассказал читателям Мексики о замечательном сыне Советского Союза Николае Островском. Р. Роллан писал: «Величайшие творения искусства эпохи революции — это рожденные ею люди… В будущем эти люди станут вдохновителями и героями эпических и романтических песен — жатвой обильных лет, для которых время революции было суровым предвестьем. Н. Островский — один из таких людей, гимнов кипучей жизни и героизма». Предвидение Р. Роллана подтверждено самой жизнью. Рожденные и вскормленные революцией Николай Островский и его герои не забыты благодарными потомками.

Скромный тираж романа Островского в переводе Фельдмана разошелся быстро: книгу ждали, она была нужна.

Когда немецкие фашисты вторглись во Францию, в стране поднялось мощное, как девятый вал, движение Сопротивления. В. Фельдман — активный участник Сопротивления, командир батальона франтиреров (вольных стрелков), сотрудник подпольной демократической газеты «Ла верите» («Правда»). Гитлеровцы арестовали его в феврале 1942 года в Руане. Позже его переводят в Париж, в тюрьму гестапо. Палачи ничего не добились от заклепанного-коммуниста. Измученный допросами и пытками, Валентин никого не выдал.

«Мне суждено погибнуть, это я чувствую, но книга, мною переведенная, останется и будет служить моим бойцам, моему народу», — думал Фельдман. В углу камеры он нашел большой гвоздь и нацарапал на стене: «Все самое прекрасное в моей жизни — это моя смерть».

Ранним утром 27 июля 1942 года, когда солнце только вставало над горой Мон-Валерьен, ушел из жизни коммунист-корчагинец Валентин Фельдман. Но книга, им переведенная, живет на земле Франции.

В 1945 году роман «Как закалялась сталь» в новом издании, но в переводе Фельдмана и с предисловием Ромена Роллана уже открыто появился на полках книжных магазинов городов Франции, и Павка Корчагин снова увидел свет солнца и улыбку друзей.

К 40-летию Великого Октября в 1958 году «Клуб друзей прогрессивной книги», возникший во Франции после победы над фашизмом, выпустил красиво оформленный двухтомник Н. Островского с предисловием Р. Роллана и послесловием Анны Караваевой.

В последующие годы книга переиздавалась во Франции не один раз и всегда находила и находит своих читателей.

…Совершенно неожиданно в начале осени 1936 года Николай Островский получил экземпляр романа в переводе на… японский язык. Удивленный и обрадованный писатель спешит поделиться новостью с А. Караваевой: «Вчера получил, „Как закалялась сталь“ на японском языке, издано в Токио издательством, „Наука“. Жаль, что ничего не поймешь в иероглифах». И дальше: «Теперь „Как закалялась сталь“ за рубежом выходит в следующих странах: в Англии, Франции — в издании „Эдисион Сосиаль Интернациональ“, в Голландии, Чехословакии и Японии. В Нью-Йорке „Как закалялась сталь“ печатается в ежедневной газете».

Японский экземпляр романа, присланный писателю, интересен в двух отношениях. Во-первых, постановление правительства о награждении Н. Островского орденом Ленина (1 октября 1935 года) и предисловие Председателя Всеукраинского ЦИК Г. И. Петровского к первому изданию романа были даны по-русски. И, во-вторых, Н. Островский получил всего лишь сигнальный экземпляр романа.

Тираж книги как крайне «опасной» для милитаристской Японии был сразу уничтожен, удалось продать лишь несколько экземпляров романа. Как известно, во второй половине 30-х годов Япония усиленно готовилась к войне, и самураи, ненависть которых к Советской стране всячески разжигалась, не должны были даже видеть эту «красную» книгу, воспевающую свободу, братство народов мира. Однако вскоре после войны книга стала снова тайно распространяться среди молодежи Японии. Многие из прочитавших книгу, кто на русском языке, кто в английском переводе, подобно молодым читателям других стран, выписывали в записные книжки и дневники полюбившиеся места из романа и, конечно, клятву-монолог Павла Корчагина.