Вера Проскурина - Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II

Игра Богдановича с семантикой понятия «вольного стиха» была заострена травестийной и откровенно непристойной «Душенькой», анонимный автор которой лишь слегка изменил оригинальный подзаголовок поэмы Богдановича — «Древнее повествование в вольных стихах».

Сценарий, как предполагается, был сочинен А. Ринальди, а вероятным автором музыки был учитель музыки великокняжеской четы, капельмейстер Ф. Арайя (См.: Mooser A. Opéras, intermezzos, ballets, cantates, oratorios joués en Russie durant le XVIIIe siècle. Genève. 1945. P. 36). О театральных вкусах эпохи см. недавно опубликованную по рукописи книгу: Всеволоде кий-Гернгросс В.Н. Театр в России при императрице Елизавете Петровне. СПб.: Гиперион, 2003.

Великая княгиня Елизавета Алексеевна, видимо, и сама подыгрывала лестному сравнению. Одетая в модную греческого типа тунику с небрежной повязкой вместо пояса и с распущенными локонами она ассоциировалась с Психеей и в глазах придворного окружения (Госпожа Виже-Лебрен в России //Древняя и Новая Россия. 1876. № 10. С. 189).

Симптоматично умолчание о грозных событиях начавшегося восстания Пугачева вплоть до 15 октября 1773 года, до окончания свадебных торжеств.

Этот же текст (с другой жанровой дефиницией — «гимн») будет воспроизведен в «Собеседнике» (1783, Ч. 7. С. 182–184): значимость прославления в нем Екатерины оказывалась важнее кажущейся неактуальности отклика на событие семилетней давности.

Богданович не мог не помнить начало ломоносовской «Оды на день брачного сочетания их императорских высочеств Государя Великаго князя Петра Федоровича и Государыни Великия Княгини Екатерины Алексеевны» 1745 года (он использовал мотивы этой оды в своих двух одах на бракосочетания Павла):

Не сад ли вижу я священный

В Едеме вышним насажденный,

Где первый узаконен брак?

(Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 127).

См. о символике сада: Погосян Е.А. Сад как политический символ у Ломоносова Ц Ученые записки Тартуского ун-та. 1992. Т. 882 (Труды по знаковым системам. Т. 24) С. 44–57.

В ответ Вольтер прислал Екатерине стихотворение:

Пчела, как в свете ты полезна!

Ты и страшна, ты и любезна:

Для блага смертных ты живешь:

Ты пищу им, ты свет даешь. (Там же. С. 8.)

Существовало несколько копий с этого бюста, в частности у А.Д. Ланского (на портрете екатерининского фаворита кисти Левицкого, сделанном в 1782 году, Ланской нежно облокачивается на пьедестал этого бюста) и Дашковой (см.: Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1887. Т. 2. С. 838. Художник А. Рослин на заднем фоне портрета генерал-фельдмаршала З. Г. Чернышева (1776) изобразил этот бюст Екатерины (см.: Екатерина Великая. Русская культура второй половины XVIII века. Каталог выставки. СПб.: Славия-Интербук, 1993. С. 72).

В «Собеседнике» 1783 года Богданович завершит свою статью «О древнем и новом стихотворении» (печаталась начиная со 2-й части журнала) панегириком культурной деятельности Екатерины. Одной из главных ее заслуг являлось, по мнению автора, создание «комиссии по переводам» (Собеседник. 1783. Ч. 8. С. II)

Чувствительная Елизавета Петровна любила «слезные» сцены трагедий и даже плакала в театре на их представлениях (см.: Клейн Й. Ломоносов и трагедия // 18 век. СПб.: Наука, 2002. Сб. 22. С. 32).

Любопытно, что в редакции 1794 года (вторая редакция полного текста поэмы) вместо политических терминов «тиранств, смертей, измены» появится нейтральный вариант «смертей, скорбей, измены». Политическая ситуация после Французской революции придавала словам-сигналам, прежде лишь отсылающим к топике трагедий, дополнительные смыслы.

Кружок сложился во время путешествия Екатерины в Крым 1787 года. В театральных предприятиях участвовали граф Кобенцель, граф де Сегюр, князь де Линь, граф Строганов, граф Иван Шувалов, тогдашний фаворит Александр Мамонов. Любимые пословицы императрицы, анекдоты, которые она любила, домашние сценки — все это становилось предметом театральных представлений.

Богданович, по поручению Академии наук, собирает пословицы (зачастую перерабатывает или сам сочиняет их). В 1784 году выходит подготовленное им «Собрание русских пословиц». См.: Серман И. 3. Ипполит Богданович и официальная обработка фольклора в 1780-е годы // Русская литература и фольклор. XI–XVIII вв. Л.: Наука, 1970. С. 306–325.

В.Н. Головина писала о процедуре подготовки к первому приему у императрицы: «Третий день после приезда был весь посвящен уборке наших голов и примерке русского платья» ( Головина В. Н. Мемуары. С. 110).

Л.В. Пумпянский описывал это явление на примере оды Державина 1779 года «На рождение в севере порфирородного отрока»; «У каждого великого поэта есть своя греческая мифология: у Державина она такова: он делает низшие мифологические существа славянскими, не меняя их греческих имен! Получается особый мифологический мир: русский мороз и Борей, сатиры у костров и пр.» (Пумпянский Л.В. Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 87).

Симптоматично и то. что «искусный царедворец» ассоциирует название сочинения Богдановича с пьесой: любовь Амура и Психеи являлась излюбленным сюжетом придворных театральных представлений.

В пьесе Мольера «Психея» Мом произносит монолог в защиту смеха:

Je cherche à medire

Sur la terre et dans les deux;

Je soumets à ma satire

Les plus grands des dieux.

(Molière. Théâtre complet. Paris. 1924. T. 7. P. 151).

Роза, по свидетельству Корберона, была эмблемой императрицы. Описывая медали, выданные выпускницам Смольного монастыря 25 мая 1776 года, французский дипломат сообщал: «На одной стороне, оттиск Ее Императорского Величества с се именем; на другой видны виноградные лозы разной величины; солнце поднимает свои лучи, и в середине солнечного диска должно видеть розу, эмблему Императрицы, но ее совсем не видно, так как оттиск плохо сделан. На верху медали гравировано по-русски: так и они поднимаются» (Un Diplomat français à la cour de Catherine H. 1775–1780. Journal intime du chevalier de Corberon. Paris, 1901. P. 263).

В издании «Секретных записок» 1801 года эта фраза была опушена. На русском престоле уже находился Александр I, «реабилитировавший» свою бабку. Сам же Массон не хотел портить отношений с русским двором, рассматривая возможность получения нового назначения в Россию.

Сохранились и были опубликованы в том же издании еще одни «Святки» Горчакова — сатирическое обозрение писателей екатерининского времени.