Клайв Стейплз Льюис - «И снова Бард…» К 400-летию со дня смерти Шекспира

Новая география возбуждала гораздо бо́льший интерес, чем новая астрономия, особенно среди купцов и политиков, однако литературные тексты заставляют предположить, что и география подстегивала воображение вовсе не так сильно, как мы могли бы ожидать. Первооткрывателями двигал коммерческий интерес: потеснить турок и венецианцев, открыв прямой путь на Восток. В этом преуспели португальцы, научившись огибать Африку и пересекать Индийский океан, — Васко да Гама достиг Малабара в 1498 году. Колумб, человек возвышенной души, имевший миссионерские и научные интересы, разработал свой план действий, опираясь на древнюю идею о шарообразности Земли: плыть на запад, чтобы достичь Востока. Земли, о которых никто не имел ни малейшего представления, преградили ему путь. Хорошо известно, пусть мы редко об этом вспоминаем, что существование Америки принесло Европе одно из крупнейших разочарований. Хитроумные планы и перенесенные испытания — и все ради надежды достичь Катая — вылились в то, что для коренных жителей Америки мы стали современными гуннами. Потерпев неудачу с Катаем, испанцы принялись выкачивать минеральные ресурсы из нового континента. Англичане, прибывшие туда позже и лишенные даже этой возможности, вынуждены были довольствоваться колонизацией, которую по преимуществу рассматривали как социальную канализацию: сток для «нищих бедняков, тревожащих государство», и «тех, кто ежедневно становится добычей виселицы». Конечно, мечта о Катае не хотела умирать. Мы [первооткрыватели. — Д. И. ] надеялись, что каждый новый отрезок американского побережья — берег нового острова, а каждая новая бухта — устье канала, ведущего в Тихий океан, или «Южное море». В сравнении с этой постоянно обманывавшей надеждой привлекательные вещи, и в самом деле найденные в реальности, казались несущественными. В Виргинии имелись «мелководье, где мы почувствовали такой приятный и такой стойкий аромат, как будто находились среди цветущего сада», земля, «настолько изобилующая виноградом, словно его порождали прибой и морские волны», король «очень твердый в своих обещаниях», народ «столь же учтивый и вежливый, как любой из европейских», самый «благородный, любящий и верный, не знающий вероломства и предательств», живущий «будто в Золотом веке». Но все это было — не то, лишь «шахта или проход в Южное море» могли бы когда-нибудь «сделать эти места привлекательными для переселенцев из нашей страны». Отсюда отчаянные попытки Перта (1517), Гора (1536), Уиллоуби (1553) и Фробишера (1576–1578) [37] Томас Перт (ум. 1541) — вице-адмирал Генриха VIII, в 1516–1517 гг. исследовал побережье южной части североамериканского континента; Ричард Гор — организатор неудачного путешествия, затеянного в 1536 г. с целью исследовать залив Святого Лаврентия; сэр Хью Уиллоуби (ум. 1554) в 1553 г. возглавил экспедицию, которая пыталась разведать морской путь на северо-восток в районе Новой Земли, но потерпела неудачу и погибла; сэр Мартин Фробишер (ок. 1535–1594) в 1576–1578 гг. совершил три путешествия с целью найти северный проход в Тихий океан. найти либо северо-восточный, либо северо-западный проход. Если судить об истории открытий англичан-первопроходцев XVI века с точки зрения последующих событий, то нынешним американцам и англичанам она может показаться настоящей «Энеидой», но люди того времени видели в ней лишь каталог поражений и призов-обманок. Чувство поражения не умерялось даже никакими высшими соображениями. Миссионерские замыслы иногда включались в планы очередной экспедиции, но реальные достижения раннего протестантизма по этой части были ничтожны.

Поэтическая дымка, сквозь которую путешествия предстали на страницах Чарлза Кингсли и профессора Рали [38] Чарлз Кингсли (1819–1875) — английский священник, университетский профессор и писатель, автор ряда исторических романов, в том числе «Эй, на Запад!» (1855), посвященного морским приключениям елизаветинской эпохи; Уолтер Рали (1861–1922) — профессор английской литературы, писатель, автор таких сочинений, как «Английские мореплаватели» (1904) и «Первые английские мореплаватели XVI века» (1910). , во многом навеяна позднейшим романтизмом и империализмом. Нетронутая Природа — равнины без дворцов и реки без нимф — ничуть не привлекала тех, кто, подобно Одиссею, ценил путешествия исключительно за возможность видеть новые города и узнавать нравы людей. А лучшим умам Европы еще только предстояло пройти долгий путь, ведущий к безмятежному согласию с империализмом XIX века. Оглянитесь в прошлое хотя бы к временам Бёрка [39] Эдмунд Бёрк (1729–1797) — англо-ирландский государственный деятель, писатель и философ, сторонник независимости американских колоний от Англии. и Джонсона, и вы столкнетесь с совсем другой позицией: «в тот самый год, принесший катастрофу для человечества» были открыты Америка и морской путь в Индию. Загляните еще дальше, во времена Бьюкенена [40] Джордж Бьюкенен (1506–1582) — выдающийся шотландский историк и гуманист, воспитатель королевы Марии Стюарт и короля Иакова (впоследствии английского короля Иакова I); профессорствуя в Бордо, оказал влияние на Мишеля Монтеня. , и вы прочтете, что великим первопроходцем, подлинным первооткрывателем новых земель была Алчность. Лучшие умы Европы стыдились того, как европейцы осваивают Америку. Монтень с волнением спрашивал, почему столь благородное открытие не выпало на долю древних, способных принести цивилизацию туда, куда мы принесли лишь порчу. Даже с практической точки зрения выгоды от заморских открытий не всегда были очевидны домоседам. Наши купцы, замечает Уильям Гаррисон [41] Уильям Гаррисон (1534–1593) — автор энциклопедического труда «Описания Англии» (1577), вошедшего в «Хроники Англии, Шотландии и Ирландии» Холиншеда. в 1577 году, отправляются в Катай, Московию и Татарию, «откуда, по их словам, привозят прекрасные товары. Но, увы, я не вижу, чтобы их путешествия были способны понизить цены хоть на йоту… В прежние времена, когда заморские суда с трудом добирались до нашего острова, фунт сахара стоил четыре пенса, а сейчас он стоит полкроны» («Описание Англии»).

Поэтому не стоит удивляться, что диковинные открытия и слава первопроходцев, пусть о них кое-где пишут Хаклит [42] Ричард Хаклит (1552/3–1616) — писатель, неутомимый собиратель географических сведений, подытоживший вклад англичан в Великие географические открытия сборником «Книга путешествий» (1589). Ричард Хаклит (1552/3–1616) — писатель, неутомимый собиратель географических сведений, подытоживший вклад англичан в Великие географические открытия сборником «Книга путешествий» (1589). и сами мореплаватели, редко проникали на страницы художественных произведений. Эхо подобных настроений слышится в «Утопии» Мора, и время от времени путешествия упоминаются у Спенсера, Шекспира, Донна и других. Лишь по мере того, как эпоха Великих открытий уходит в прошлое, их ценность возрастает. Мне кажется, Дрейтон интересовался ими больше Шекспира, а Милтон — больше Дрейтона. Но в XVI веке воображение все еще с много большей охотой обращается к Древней Греции и Риму, Италии, Аркадии, английской истории или английским легендам. Лодж, сочиняющий рыцарский роман об Арденском лесе [43] Прозаический роман Томаса Лоджа (ок. 1558–1625) «Розалинда» (опубл. 1590) послужил Шекспиру источником сюжета для комедии «Как вам это понравится». Правда, писатель и драматург по-разному локализуют Арденский лес: у Лоджа он находится «в окрестностях Бордо», тогда как у Шекспира, полагают ученые, это или родной для него Арденскийлес в Уорикшире, или какое-то место в Бельгии. на борту корабля, плывущего к Азорским островам, типичный тому пример.