Илья ШТЕМЛЕР - BREAKFAST ЗИМОЙ В ПЯТЬ УТРА
- Название:BREAKFAST ЗИМОЙ В ПЯТЬ УТРА
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Илья ШТЕМЛЕР - BREAKFAST ЗИМОЙ В ПЯТЬ УТРА краткое содержание
Повесть-документ `Breakfast зимой в пять утра` вобрала в себя впечатления автора от поездки по Северной Америке - от Нью-Йорка до Калифорнии. На страницах книги описаны встречи с пассажирами поезда американской компании `Амтрак`, переплетенные с эпизодами из личной жизни автора, а также рассказывается об удивительных судьбах эмигрантов из России. В наши дни, когда россияне обрели свободу передвижения, эмиграция стала острой проблемой. Возможно, непростые судьбы эмигрантов, описанные в этой книге, многим читателям покажутся не только занимательными, но и поучительными.
BREAKFAST ЗИМОЙ В ПЯТЬ УТРА - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
История эмиграции Оси и Оли - это история любви, история «одиночества в толпе», а главное, история противостояния человеческой мерзости, что, таясь до поры, выплывает тысячетонным ледяным айсбергом, при встрече с которым разбиваются в щепки самые крепкие отношения между близкими людьми…
Итак - действующие лица. Оля, Ося и маленькая Анечка - с одной стороны. Родственники Оли и Оси - с другой. Отец Оли, кандидат географических наук, полковник в отставке, завотделом Геофизической обсерватории имени Воейкова, мать, Зоя Георгиевна, домохозяйка, старшая сестра и младший брат, студент ЛЭТИ. Родители Оси - мать, Лия Наумовна, и отец, инвалид войны; брат и сестра. Время действия - 1979 год. У власти - Брежнев и ленинский ЦК. «Железный занавес» хоть и поржавел, но еще достаточно крепок - толщиной в Берлинскую стену.
А началось все несколько раньше, со свадьбы Оли и Оси в 1975 году. В жизни часто все начинается со свадьбы. Лия Наумовна, мать Оси, женщина властолюбивая, эгоистичная, желала сыну жену-иудейку из хорошей семьи скорняка или зубного врача, а не хрупкую, белолицую и сероглазую Олю из семьи отставного полковника, наверняка антисемита… В свою очередь, мать Оли, Зоя Георгиевна, равно как и отец-отставник, желали для своей двадцатидвухлетней дочери-красавицы совсем другого мужа, а никак не тридцатичетырехлетнего художника с заметной проплешиной в черной шевелюре и длинным носом с горбинкой. Да и глаза избранника дочери, черные, овальные, с хитроватыми искорками в глубине, ничего хорошего не сулили… Словом, Монтекки и Капулетти - два равноблагородных семейства заняли боевые позиции. Стратегическая задача была такова: развалить этот брак навсегда, тактическая - оттянуть всеми силами свадьбу, и тогда, возможно, новобрачным самим надоест возня и они охладеют друг к другу. Свадьбу переносили несколько раз - с весны на осень и обратно. Но все же она состоялась. Мать Оси не пришла. Родители Оли отметились, но какие у них были кислые физиономии на фотографиях! Не свадьба - поминки…
У Латинских началась семейная жизнь. Взаимное желание родителей найти изъян в невестке и зяте переполнили чашу терпения - молодые прервали всякие отношения с «предками». Глухо! На годы… А в 1979 году Осей овладела мысль об эмиграции. Как-то он вернулся домой после очередного «отлупа» в издательстве, где грубо нарушили пункт договора, касающийся гонорара, и сказал: «Все! Не могу больше так… с родителями, с работой… Не хочу! Поехали!» А что Оля? Оля, как Ося. На свете у Оли нет никого ближе Оси и четырехлетней Анечки…
Хлопоты, связанные с эмиграцией, начинались на улице Желябова, бывшей Большой Конюшенной, в доме N 29, где некогда размещался Дом Французской реформаторской церкви Святого Павла. Сотрудники ОВИРа, люди служивые, де-юре находились в подчинении ведомства Министерства внутренних дел, а де-факто - Комитета государственной безопасности и в большинстве своем воспитали в себе стойкую любовь к «сырому мясу». Трудно представить, как может нормальный человек, видящий в течение рабочего дня столько горя, слез и разбитых судеб, сохранить в себе сострадание к людям. Личные моральные качества многих сотрудников ОВИРа, вкупе со множеством бумажно-бюрократических формальностей, превращали путь на улицу Желябова едва ли не в путь на Голгофу…
Одна из главнейших справок, которую требовал ОВИР от своих клиентов, - согласие родителей на эмиграцию детей и отсутствие к ним материальных претензий…
Сколько лет Оля не появлялась в родительском доме на улице Карпинского! Со дня свадьбы, а точнее - со времени рождения Анечки. Но ничего не изменилось - тот же сладковатый запах прокисшего теста в подъезде, те же раздолбанные почтовые ящики, сколотые ступени… Родители ее ждали, была договоренность по телефону. Просили прийти с внучкой - перемирие так перемирие. Подумали, видно, что дочь решилась пойти на мировую по причине несладкой жизни. А ведь родители это предвидели - какой может быть толк от замужества с этим брюнетом-художником? Но дочь есть дочь - родная кровь. К тому же еще и внучка.
Ликованию не было предела. Зоя Георгиевна надела свой лучший наряд, уставила стол яствами и не спускала влюбленных глаз с дочери, а особенно с Анечки. Шутка ли - впервые за четыре года увидеть внучку. И отец принарядился - в костюме-тройке, при галстуке… (Это потом Оля узнала, что отец ушел из семьи два года назад, а пришел в этот вечер потому, что Оля просила собраться всем семейством для важного разговора…) Да и брат с сестрой выглядели под стать событию - они любили Олю, а долгий разлад списывали на волю родителей…
Окруженная родными лицами, радуясь впечатлению, которое произвела на всех Анечка, Оля расслабилась. Повод, ради которого она пришла в родительский дом, отошел на второй план. Оле не давал покоя вопрос: «Зачем мне все это? Какая эмиграция? Зачем куда-то уезжать, бросать навсегда родных людей? Да и как начать разговор, когда вокруг такое расположение и любовь?» Она рассеянно отвечала на вопросы. Говорили обо всем, кроме… Оси, словно его и не существует на свете. И тут, находясь в центре всеобщего внимания, в порыве доверия к вновь обретенным родственникам, Анечка похвасталась:
- А я с папой и мамой скоро уеду жить в другое место! Замешательство, последовавшее после откровения Анечки, прервалось растерянным голосом матери:
- Вот еще! С чего это вдруг? Что ты болтаешь?! Порыв дочери вернул Олю к действительности.
- Да, - вяло призналась она. - Мы с Осей решили эмигрировать. Я пришла к вам, чтобы поговорить об этом. Получить от вас справку о вашем отношении… и что не имеете ко мне материальных претензий.
Раскат грома показался бы шорохом травы в сравнении с криком, который обрушили на голову Оли перепуганные родственники. Эмиграция?! В логово сионизма, в Израиль?! К закоренелым врагам русского человека? Как можно?! И с этим ты пожаловала в отчий дом после стольких лет разлуки, с этим пришла к самым родным людям?! Ты променяла нас на вонючего пархатого художника, понесла от него ребенка, а теперь хочешь втянуть нас, порядочных людей, преданных своей Родине, в свою авантюру! Хочешь поломать карьеру отца, перечеркнуть будущее брата и сестры, покрыть позором мать! Как нам смотреть в глаза порядочным людям?! Нет, предателями Родины они не будут! Лучше отречься от такой дочери, вычеркнуть ее из жизни!
Зажав меж колен притихшую Анечку, Оля обводила взглядом разъяренные лица матери, брата и сестры. Лишь отец молчал, забившись в угол кушетки и стиснув пальцы…
- Оля, неужели ты всерьез хочешь этого? - проговорил наконец отец.
- Да. Хочу, - тихо ответила Оля, хотя она ничего сейчас не хотела. Но затаенное упрямство, отчаяние и страх перед ненавистью родителей к ней, к ее мужу, к ее дочери за самостоятельный поступок заронили в ее душе семя того могучего дерева, что станет стержнем всей ее дальнейшей жизни, смыслом существования ближайших лет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: