Бертран Рассел - Философский словарь разума, материи, морали

Однако я убежден, что, при известной сдержанности, есть доля мудрости, которой можно научиться у мистического сознания и которая едва ли достижима каким-либо иным путем. Если это верно, то мистицизм можно рекомендовать как жизненную установку, но не как кредо по отношению к миру. Я буду отстаивать мнение, что это метафизическое кредо является ошибочным следствием эмоции, хотя сама эмоция, окрашивая и наполняя все другие мысли и чувства, является вдохновителем всего самого лучшего в человеке. Даже осторожное и терпеливое исследование истины наукой, которое кажется полной противоположностью поспешной уверенности мистиков, может быть воспитано и вскормлено тем же духом почитания, в котором мистика живет и действует.

Все, что я хочу сделать – это заставить людей осознать, что именно человеческие желания, человеческие убеждения и человеческие грехи могут привести мир к катастрофе.

Представление о грехе, связанное с христианской этикой, приносит необыкновенный вред, поскольку оно дает выход своему садизму, который они считают закономерным и даже благородным. [это, видимо, про инквизицию?]

Более того, те, кто придерживается научной точки зрения на человеческое поведение, считают невозможным приклеивать ярлык «греха» к какому бы то ни было действию; по их мнению, совершаемое нами имеет свои истоки в нашей наследственности, в нашем воспитании и в нашем окружении, и именно благодаря контролю над этими причинами, а не благодаря обличению, пагубное поведение может быть предотвращено.

«Убеждение» в смысле, в котором я хочу употреблять это слово, означает такое состояние разума, или тела, или того и другого, когда животное действует по отношению к чему-то не присутствующему чувственно. Когда я направляюсь на станцию, ожидая найти там поезд, мое действие выражает убеждение.

Поэтому я предлагаю рассматривать убеждение как нечто такое, что может быть доинтеллектуальным и может проявляться в поведении животных. Я склонен думать, что в некоторых случаях «убеждением» можно назвать чисто телесное состояние. Например, когда вы входите в вашу комнату в темноте и кто-то оставил стул в необычном месте, вы можете натолкнуться на него, так как ваше тело убеждено, что стула там нет. Но для наших целей не так важно различать роль разума и тела в убеждении.

Убеждение – в моем понимании этого термина – это некое состояние тела, или разума, или того и другого. Для того, чтобы избежать многословия, я буду называть убеждение состоянием организма, оставляя в стороне различие между телесными и ментальными факторами.

Однако вера в какое-либо мнение, как не устают повторять нам современные психологи, редко определяется рациональными мотивами, и то же самое справедливо и в отношении неверия, хотя скептики часто упускают из виду этот факт.

Факт широкой распространенности какого-либо мнения никоим образом не свидетельствует об его полной абсурдности; правда, если принять во внимание глупость большей части человечества, гораздо вероятнее, что широко распространенное убеждение окажется нелепым, чем разумным.

Мы можем закончить наш предварительный список понятием «убеждения». Я имею в виду такое состояние сознания, которое может быть либо истинным, либо ложным. Мы говорим, что человек «сознает, что выглядит дураком», имея в виду, что он убежден, что выглядит дураком и при этом не ошибается.

Но есть еще один момент, который необходимо подчеркнуть. Убеждение в том, что нечто является желательным, часто обнаруживает тенденцию вызывать то самое желание, в которое верят. Именно этот факт так усложняет воздействие «сознания» на желание.

Скромность рассматривается как добродетель, но что касается меня, то я очень сомневаюсь, что она в своих крайних формах заслуживает такой оценки. Скромные люди нуждаются в значительном ободрении и часто не смеют браться за дела, которые им вполне под силу. Скромные люди считают, что их затмили те, с кем они обычно связаны. Таким образом, они особенно склонны к зависти, а благодаря зависти – к несчастью и недоброжелательности. Что касается меня, я думаю, что больше следует говорить о воспитании в мальчике отношения к себе как к прекрасному парню.

Тщеславие, когда оно чрезмерно, в своих интересах лишает человека удовольствия от всякой деятельности.

Таким образом, тщеславие неизбежно приводит к безразличию и скуке. Его источником часто является неуверенность в себе, а средством избавления от него – рост самоуважения. Однако этого последнего можно достичь лишь путем успешной деятельности, вдохновленной объективными интересами.

Чтобы человеческая жизнь приносила удовлетворение, то ли с точки зрения самого человека, то ли с точки зрения мира в целом, она требует двух видов гармонии: внутренней гармонии интеллекта, эмоций и воли; и внешней гармонии с волей других. И в том, и в другом отношении существующее образование несовершенно.

Учение о ненасилии, которое широко практикуется в Индии, может быть обосновано не только с религиозных позиций. В определенных обстоятельствах это лучшая практическая политика. Такие обстоятельства возникают, когда одна сторона не вооружена, но полна решимости, в то время как противоборствующая сторона вооружена и полна колебаний. Убийство людей, которые не сопротивляются – отвратительное дело, и порядочный человек скорее пойдет на уступки, чем будет упорствовать в убийстве. Однако, если враг решителен и жесток, этот метод не приносит успеха. Церковь безжалостно преследовала еретиков и евреев даже в том случае, когда они и не пытались оказать вооруженное сопротивление. Если бы японцы завоевали Индию, они быстро покончили бы с любым движением неповиновения из последователей Ганди. Таким образом, абсолютный пацифизм как метод достижения какой-то цели имеет весьма ограниченное применение.

Я не хочу, чтобы во мне увидели защитника неповиновения. Неповиновение само по себе ничуть не лучше, чем безропотное подчинение, поскольку они в равной степени определены отношением к чему-то внешнему, а не чисто личным ценностным суждением.

Должно ли повиновение быть удостоено похвалы или осуждено, зависит от того, против чего восстает человек, но возможность протеста необходима.

Недостаточно одного лишь слепого повиновения, сформированного жестким воспитанием. Что, пожалуй, важнее и протеста и повиновения – это способность идти совершенно новым путем, как это сделал Пифагор, когда он изобрел геометрию.