Эрих Фромм - Искусство любить

Третий фактор это терпение. Опять же всякий, кто когда-либо пытался заниматься каким-либо искусством, знает, что терпение необходимо, если вы хотите чего-то достичь. Если кто-то гонится за быстрыми результатами, он никогда не научится искусству. Однако для современного человека терпение столь же трудно достижимо, как дисциплина и сосредоточенность. Вся наша современная индустриальная система содействует прямо противоположному – поспешности. Все наши машины предназначены для быстроты: автомобиль и самолет быстро переносят нас к месту назначения – и чем быстрее, тем лучше. Машина, которая может производить то же количество за половину времени, в два раза лучше старой и более медленной машины. Конечно, для этого существуют важные экономические причины. Но как и во многих других отношениях человеческие ценности стали определяться экономическими ценностями. Что хорошо для машины, должно быть хорошо и для человека, – такова логика. Современный человек думает, что он теряет время, когда не действует быстро, однако он не знает, что делать с выигранным временем, кроме как убить его.

Последним условием обучения всякому искусству является высшая заинтересованность в обретении мастерства в этом искусстве. Если искусство не является для него предметом высшей важности, ученик никогда не обучится ему. Он останется, в лучшем случае, хорошим дилетантом, но никогда не станет мастером. Это условие столь же необходимо в искусстве любви, как и в любом другом искусстве. Однако по-видимому, в искусстве любви больше, чем в каком-либо другом искусстве, пропорция между мастерами и дилетантами нарушается в сторону дилетантов. Наряду с общими условиями обучения всякому искусству следует уделить внимание еще одному пункту. Искусству начинают учиться не впрямую, а как бы исподволь. Прежде чем приступить к самому искусству, нужно научиться большому числу, казалось бы, несвязанных вещей. В столярном искусстве ученик начинает с того, что учится строгать доску; начинающий в искусстве игры на фортепьяно начинает с гамм; ученик в дзенском искусстве стрельбы из лука начинает с дыхательных упражнений 47. Если человек хочет стать мастером в каком-либо искусстве, ему должна быть подчинена вся его жизнь, или, по крайней мере, она должна быть связана с этим искусством. Собственная личность становится инструментом в практике искусства, инструментом, который нужно поддерживать в таком состоянии, чтобы он мог исполнять свои особые функции. В отношении искусства любви это означает, что тот, кто стремится стать мастером в этом искусстве, должен начать с практикования дисциплины, сосредоточенности, терпения во всех сферах жизни.

Как нужно практиковать дисциплину? Наши деды были, казалось бы, гораздо лучше подготовлены к ответу на этот вопрос. Они рекомендовали вставать рано утром, не предаваться ненужным излишествам, упорно трудиться. Этот тип дисциплины имеет очевидные недостатки. Она была сурова и авторитарна, сосредоточена на ценностях умеренности и бережливости, и во многих отношениях враждебна жизни.

Как реакция на этот вид дисциплины возникла все усиливающая тенденция подозрительности ко всякой дисциплине и ленивого, недисциплинированного потворства своим желаниям в остальной жизни, как противовеса и противодействия шаблону жизни, навязываемому нам в течение восьми часов рабочего времени. Вставать в определенное время, посвящать определенное количество времени в течение дня таким действиям, как размышление, чтение, слушание музыки, прогулка; не предаваться, по крайней мере сверх определенного минимума, отклоняющимся действиям вроде чтения детективов и просмотра кинофильмов не переедать и не перепивать – вот несколько ясных и простых правил. Однако сущность в том, что дисциплина не может практиковаться как какие-то извне навязанные правила. Надо, чтобы она стала выражением собственной воли человека, воспринималась как что-то приятное. Надо постепенно приучить себя к такому поведению, чтоб нехватка дисциплины сразу почувствовалась, если перестанешь ее исполнять. Один из неудачных аспектов нашей западной концепции дисциплины (как и всякой добродетели) отражает мнение, что ее практикование должно быть чем-то мучительным, и только если эта мука наличествует, то тогда «все хорошо». Восток давно осознал, что то, что хорошо для человека –для его тела и духа – должно быть приятным, хотя бы в начале и пришлось преодолеть некоторые препятствия.

Сосредоточенность еще более трудна для проектирования в нашей культуре, где все, кажется, направлено против способности сосредоточения. Самый главный шаг в обучении сосредоточенности это научиться оставаться наедине с собой, без чтения, слушания радио, курения и выпивки. Да, быть в состоянии сосредоточиться это значит быть в состоянии оставаться наедине с собой, – и эта способность является необходимым условием способности любить. Если человек привязан к другому человеку, потому что не могу стоять на собственных ногах, он или она могут быть моим спасением в жизни, но это отношение не будет отношением любви. Парадоксально, но способность оставаться наедине с собой является условием способности любить. Каждый, кто попытался оставаться наедине с собой, убедится, как это трудно. Он почувствует беспокойство, возбужденность или даже испытает чувство сильной тревоги. Он будет склонен рационализировать свое безволие в продолжении этой попытки мыслью, что сосредоточенность не имеет ценности, что она просто глупа, отнимает слишком много времени и т. д. и т. д. Он к тому же заметит, что ему приходят в голову и овладевают им всевозможные мысли. Он словит себя на том, что думает о планах на день или о каких-то трудностях в предстоящей работе, думает, куда пойти вечером, или о каких-либо других вещах, которые приходят в голову вместо того, чтобы в ней наступила пустота. В этом может помочь выполнение нескольких упражнений. Например, сесть в свободную позу (не слишком расслабившись и не слишком напрягаясь), закрыть глаза и попытаться увидеть перед собой белое пятно, а потом постараться удалить все рассеянные образы и мысли; попытаться следить за своим дыханием, не думать о нем и не управлять им, а следить за ним – дыша, чувствовать его; далее, попытаться почувствовать свое «я»; я – это я сам, центр своих сил, творец своего мира. Следует делать такое упражнение на сосредоточение каждое утро, по крайней мере, двадцать минут (а если возможно, то дольше) и каждый вечер перед сном 48.

Кроме этих упражнений можно научиться быть сосредоточенным во всем, что бы ни делалось: в слушании музыки, в чтении книги, в разговоре с человеком, в рассматривании чего-либо. То, что делается в данный момент, должно быть единственной вещью, которой следует отдаваться целиком. Если сосредоточиться, то не имеет значения, что делать; как важные, так и неважные вещи получают новое измерение, потому что на них сосредоточено все внимание. Обучение сосредоточенности требует избегать, насколько это возможно, тривиальных разговоров, т. е. разговоров несущественных. Если два человека говорят о росте деревьев, которые они оба знают, или о вкусе хлеба, который они вместе ели, или об общем чувстве в своей работе, то такая беседа может быть уместной при условии, что они переживают то, о чем говорят, а не толкуют об этом отвлеченно; с другой стороны, беседа может касаться вопросов политики или религии, и все же быть тривиальной. Так получается, когда два человека говорят штампами, когда они не вкладывают душу в то, о чем говорят. Я должен здесь добавить, что насколько важно избегать тривиального разговора, настолько же важно избегать дурной компании. Под дурной компанией я разумею не только людей злобных и вредных: их компании следует избегать, потому что они отравляют атмосферу и угнетают. Я имею в виду такую компанию «живых трупов», людей, чей дух мертв, хотя тело их живо; людей, чьи мысли и разговоры тривиальны; которые болтают вместо того, чтобы говорить, и которые изрекают мнения – штампы вместо того, чтобы думать самостоятельно. Однако не всегда возможно даже не обязательно избегать компании таких людей. Если реагировать не так, как они ожидают – т. е. произнося штампы и тривиальности – а прямо и по-человечески, то часто случается, что такие люди меняют свое поведение. Этому способствует их удивление перед чем-то неожиданным.