Айн Рэнд - Философия: Кому она нужна? [litres]

Если движение за справедливость привлечет талантливых молодых юристов, то оно найдет поддержку в судах, которые продолжают отстаивать индивидуальные права. Законный прецедент для доктрины справедливости может быть найден в сфере теле- и радиовещания. Практическое осуществление, то есть вызов влиятельным кругам через конкретные дела, открыто волевым усилиям, целеустремленности и способности убеждать индивидуалистов.

Надо помнить, что доктрина справедливости – это не веревка, набрасываемая на свободу университетов, а веревка, ограничивающая государственную власть раздавать общественные деньги. Эта власть уже продемонстрировала свою способность к невероятному злу и наглому неконституционному контролю над университетами. Под угрозой изъятия государственного финансирования и контрактов Министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения навязывает университетам расовые и сексуальные квоты, требуя, чтобы неуточненное число преподавателей было представлено этническими меньшинствами и женщинами. Добавляя масла в огонь, Министерство настаивает, что это не требование квот и не требование поставить расовые предрассудки выше таланта, а требование доказать, что университет (например, Колумбийский) приложил усилия, чтобы «найти» преподавателей равных способностей среди указанных групп. Возьмите и докажите это. Возьмите и докажите, что вы «искали». Попробуйте измерить и доказать талант разных претендентов, когда нет точного и объективного стандарта. Результатом такого подхода будет тот факт, что почти любая женщина или член меньшинства получает преимущество перед всеми остальными. Последствие – растущая тревога за свое будущее среди молодых преподавателей-мужчин, не принадлежащих ни к одному этническому меньшинству: сейчас они жертвы самой непристойной и порочной дискриминации – непристойной потому, что она совершается во имя борьбы с дискриминацией.

Если о правах разных физиологических меньшинств так громко кричат, то как насчет прав интеллектуальных меньшинств?

Я говорила, что доктрина справедливости – это продукт смешанной экономики. Вся ее неустойчивая структура перехода от свободы к тоталитарному этатизму зиждется на силе групп влияния. Но боевые действия этих групп – это игра, в которой могут участвовать две и более идеологические стороны. Недостаток этатистов кроется в том, что до последней минуты (и даже дальше) они вынуждены играть под прикрытием лозунгов об индивидуальных правах и свободах. Защитники свободы могут их победить в их же игре, поймав на слове и сыграв честно. Сейчас самое время. Сейчас влиятельные круги не популярны ни политически, ни интеллектуально, ни в стране, ни на местах. Движение серьезно настроенных студентов и их лучших преподавателей, защищающих права интеллектуальных меньшинств и требующих доктрину справедливости в сфере образования, имеет отличный шанс разрастись и преуспеть. Участие в таком движении – дело более сложное и напряженное (но и плодотворное), чем бормотание лозунгов и танцы на университетских газонах.

Если студенческие меньшинства преуспели в требованиях предоставить им курсы по таким предметам, как дзен-буддизм, партизанские войны, язык суахили и астрология, тогда студенты интеллектуального меньшинства смогут преуспеть в своих требованиях ввести, например, курсы по воззрениям Аристотеля в философии, Людвига фон Мизеса в экономике, Марии Монтессори в образовании, Виктора Гюго в литературе. По меньшей мере такие курсы спасут разум студентов; в перспективе они спасут целую культуру.

Нет, доктрина справедливости не смогла бы провести реформу ни на кафедрах университетов, ни в их руководстве. Она бы быстро превратилась в лицемерие, компромиссы, мошенничество, наем слабых теоретиков для преподавания непопулярных учений, формализм и показуху.

Но подумайте о том, что может сделать для наглухо закрытой, затхлой, темной комнаты одно чистое окно.

Этот вопрос часто задают люди, обеспокоенные сегодняшним положением дел в мире и желающие хоть что-то исправить. Чаще всего он задается в варианте, который выявляет причину их беспомощности: «Что я могу сделать?»

Я работала над этим эссе, когда получила письмо от читателя, который осветил проблему (и ошибку) более ясно: «Как одному человеку продвинуть вашу философию так, чтобы оказать глубокое влияние на каждый аспект жизни американцев и создать ту идеальную страну, которую вы описываете?»

Если вопрос ставится таким образом, то ответ – никак. Никто не сможет изменить страну в одиночку. Поэтому первый вопрос, на который нужно ответить: почему люди подходят к проблеме именно так?

Предположим, что вы доктор в условиях бушующей эпидемии. Вы не будете спрашивать: «Как одному доктору принять миллионы пациентов и вернуть целой стране крепкое здоровье?» Вы бы знали, что вне зависимости от того, работаете вы один или участвуете в медицинской кампании, вы примете ровно столько пациентов, сколько сможете, даже исходя из максимума своих возможностей, и что превысить этот показатель не получится.

Это остатки мистической философии, точнее дихотомии «душа – тело», которые заставляют людей подходить к интеллектуальным вопросам так, как они бы никогда не стали рассматривать физические проблемы. Эти люди не будут искать способа остановить эпидемию за одну ночь или в одиночку построить небоскреб. И они не будут воздерживаться от ремонта в собственном разваливающемся доме только потому, что они не в состоянии перестроить весь город. Но в сфере человеческого сознания, в сфере идей, они склонны считать знание нерелевантным и ожидают мгновенных чудес – или парализуют себя представлением невыполнимой цели.

(Читатель, чье письмо я процитировала, многое делал правильно и чувствовал необходимость в большем масштабе приложения своих сил. Многие просто задают вопрос, ничего не делая.)

Если вы всерьез заинтересованы в борьбе за лучший мир, начните с определения природы проблемы. Эта битва преимущественно интеллектуальная ( философская ), а не политическая. Политика – последнее, практическое воплощение основополагающих (метафизических, эпистемологических и этических) идей, доминирующих в национальной культуре. Вы не можете бороться и менять последствия, не борясь и меняя их причины; как не можете воплощать что-то в жизнь, не зная, что именно вы хотите воплотить.

В интеллектуальной битве вам не нужно переманивать на свою сторону каждого. История вершится меньшинством, и даже больше: история вершится интеллектуальными движениями, созданными меньшинством. Кто входит в эти меньшинства? Любой, кто способен и желает активно вовлечься в интеллектуальные вопросы. Здесь важно не количество, а качество (качество и последовательность защищаемых идей).