Фридрих Паульсен - Введение в философию

Если спросить о сущности чтимого здесь «божественного», то определить ее трудно; неопределенность сущности божества и ненадежность его деятельности характеристичны для этой ступени. Но было бы заблуждением думать, будто предметом культа служит эта случайная видимая вещь; им всюду служит сверхчувственное, «дух», на которого действуют и через которого происходит действие. По воззрению негра, в каждой чувственной вещи сидит или по крайней мере может сидеть дух, и притом в совершенно ничтожных, по-видимому, предметах может находиться дух очень большой и могущественный. Этого духа он не представляет себе привязанным к телесной вещи; он имеет в ней лишь свое обычное или главнейшее седалище» (Waitz, II, 174). Что негр нелишен способности к метафизике, это показывает тут же (стр. 188) сообщаемая история: «Одному негру, который только что оказал почесть дереву и преподнес ему пищу, указали на то, что дерево однако же ничего не ест. Он защитился против этого ответом: «О, дерево не фетиш, фетиш – дух и невидим, но он поселился здесь, в этом дереве. Конечно, он не можжет пожирать нашу телесную пищу, но он ест ее духовное и оставляет телесное, видимое нами».

Второй основной формой является политеизм. Отличие ее от первой состоит в том, что сверхчувственное имеет здесь образ личного существа; вместо идолов, неопределенных, преходящих, безымянных и бесформенных воплощений волшебных сил, мы имеем здесь богов – постоянные, прочно сформированные, личные, исторические существа. Греческий мир богов представляет нам эту форму наиболее совершенным образом; каждый член царства богов является здесь хорошо охарактеризованным историческим существом; образ их, как телесный, так и духовный, обнаруживает общие черты человеческой природы, но это повышенные люди, без границ, поставленных существам смертным. Они не подлежат естественным законам, господствующим над нашим бытием; пространство, время и причинность не имеют для богов никакого значения. Они не бестелесные вообще существа, но они могут принимать всякий образ; они не вездесущи, но они являются там, где хотят, без нашего тяжеловесного передвижения; они не безвременны, но они не стареют и не умирают, – жизнь их есть вечная юность; они не всемогущи, но их желание определяет действительность без тех сложных средств, в которых нуждается человеческая деятельность.

Собственной областью распространения политеизма является время юношества исторических народов. У всех народов, бывших носителями исторической жизни, мы находим мир богов, в основных чертах сходный с греческим, у египтян и семитов, у индусов и персов, у германцев и славян. В Новом Свете те племена, у которых заметны зачатки исторической жизни, – обитатели Мексики и Перу, отличаются в то же время еще и тем, что они создали мир богов.

Это совпадение не случайно: исторический мир богов служит трансцендентным отражением собственной исторической жизни. В фетишизме отражаются изменчивые страх и желание первобытного человека; не имея продолжительных мыслей и воспоминаний, цели жизни и идеалов, выходящих за пределы чувственной частной жизни, он живет данным моментом, подчиненный своей чувственной природе. Его боги подобны ему самому: это преходящие мгновенные образования, подобно тому страху и желанию, которые их создали. Так и боги народов, проснувшихся к исторической жизни, подобны своим производителям: подобно тому как постоянная община расчлененной на семьи народности дает отдельным лицам участие в исторической жизни целого и тем возвышает их над краткостью и непрочностью животного существования, так и боги делаются историческими существами, стоящими в постоянных отношениях друг к другу и к людям. Вместе с народом становятся оседлыми и его боги, рядом с общественным зданием воздвигается храм, как постоянное местопребывание богов.

Рассматривая сущность богов ближе, можно различить в ней три элемента, которые в сознании верующего образуют, конечно, нераздельное единство личной жизни: 1) олицетворенные волшебные силы, 2) олицеторенные силы природы, 3) олицетворенные идеальные образы.

В первом выступает родство с фетишизмом: воздействуя на богов, можно воздействовать косвенно и на естественный ход вещей; действия культа – это средства для достижения сверхъестественным путем того, в чем не обеспечивают естественные силы человека. В действительной религии это всюду является первым и важнейшим элементом; действительная религия живет не в мифологии, а в культе; здоровье и богатство, обилие урожая и детей, победа, счастье и великое знание будущего – вот чего все верующие всюду стремятся добиться от богов посредством молитв и жертвоприношений. Везде существует жречество, посвящающее свои занятия искусствам культа и исследованию будущего; всюду есть и всякого рода суеверия и волшебные средства, ничем не отличающиеся от фетишизма.

Во-вторых, боги – олицетворенные силы или существа природы. Это – та сторона, которой занимаются преимущественно мифологи. Зевс есть ясное небо или небесная сила, проявляющаяся в погоде, главным же образом в молнии; Деметра – видимая земля, производящая из своих недр хлеб и плоды; Посейдон – море или морская сила, опоясыватель земли, потрясатель земли; Аполлон и Артемида – оба большие братственные светила дня и ночи. Неистощимая фантазия греков связала потом эти тысячи образов в тысячи отношений друг к другу и к людям; между тем как черты существ природы переплетаются с человеческими чертами, возникает пестрая ткань мифов. Анализ исследователя различает в ней антропоморфически-символическое представление естественных явлений, занесенные извне исторические воспоминания, племенные сказания и легенды мест культа, этимологические и географические выдумки: анализ трудится над безнадежным предприятием – выяснить историческое развитие этого мира, или над еще более безнадежным – привести его в систематическое единство.

Наконец, боги обладают еще и третьей стороной: они – олицетворенные идеалы, они в конкретных формах изображают народу его идеи о человеческом совершенстве. Зевс есть идеал владычествующего человека; достоинство и могущество, обоснованные на силе и праве, суть элементы его существа. В образе Аполлона представляется идея греческого народа о высокой и свободной духовной жизни; духовная свобода и самообладание приведены в нем в полное равновесие; музы – его спутницы. Так Гера, Афина, Афродита являются типами женского совершенства.