Дональд Робертсон - Думай как римский император [Стоическая философия Марка Аврелия для преодоления жизненных невзгод и обретения душевного равновесия] [litres]

Марк приветствует их как соратников. Он говорит, что смысла в том, чтобы жаловаться и горевать по поводу мятежа на востоке, нет. Он принимает все, что ему посылает судьба, как волю Зевса. Он просит их не гневаться на провидение и уверяет в своем искреннем сожалении о том, что им приходится без отдыха участвовать то в одной войне, то в другой. Он хотел, чтобы Кассий сначала обратился к нему и заявил о своих притязаниях перед армией и Сенатом. Поразительно, но Марк обещает им, что он сложит свои полномочия и откажется от имперского титула без борьбы, если его убедят, что это необходимо для всеобщего блага. Однако уже поздновато для таких рассуждений, потому что война началась.

Он напоминает своим войскам, что их слава далеко превосходит репутацию восточных легионов, поэтому у них есть все причины для оптимизма. И хотя Кассий – один из самых почитаемых полководцев, Марк говорит, что им не стоит бояться «орла во главе галок» – это замечание вызывает несколько мрачных смешков. В конце концов, ведь не Кассий добился этих славных побед, а простые солдаты, которые сейчас стоят напротив него. К тому же скоро к ним присоединится преданный ему Марций Вер, не менее искусный полководец, чем Авидий Кассий. Марк надеется, что Кассий раскается в своих действиях, узнав, что император жив. Он должен верить, что, только ошибочно полагая, что Марк мертв, прежде преданный ему военачальник мог так его предать. Если же Кассий будет упорствовать и продолжит сопротивление, ему придется еще раз хорошенько подумать, когда он узнает, что Марк Аврелий идет на него во главе такой многочисленной армии опытных ветеранов с севера (римский историк Кассий Дион представляет здесь якобы оригинальный текст его великолепной речи).

Собравшиеся перед Марком легионеры отлично знают, что их любимый государь и военачальник – философ-стоик. Тем не менее их просто ошеломило то, что последовало дальше. Марк убеждает их, что больше всего он желает проявить милосердие.

Простить человека, который его обидел, остаться другом тому, кто втоптал его дружбу в грязь, сохранить преданность тому, кто проявил вероломство. То, что я здесь говорю, может вам показаться неслыханным, но вы не должны сомневаться. Я твердо уверен, что доброта еще не совсем умерла в сердцах людей и что в нас еще остались следы античной добродетели. И даже если кто-то засомневается в этом, это только укрепит мое желание дать людям увидеть собственными глазами то, в возможность чего мало кто верит. Ибо это единственная награда за мои страдания. Если бы я мог положить конец всему этому с честью и показать всему миру, что есть способ даже гражданскую войну разрешить достойно.

Другими словами, не такое уж это несчастье, а скорее счастливая возможность с достоинством вынести это. Чему-то подобному учили его Рустик и другие стоики, когда он еще был мальчишкой. В словах Марка нет и следа гнева, несмотря на то что новость о восстании Кассия перевернула Рим и повергла всю империю в хаос. Солдаты, служившие под командованием Марка и знавшие его достаточно хорошо, ожидали, что он отреагирует с присущими ему спокойствием и достоинством даже на такое шокирующее предательство. Но все же обычному легионеру, покрытому дорожной грязью, было удивительно слышать, как император Марк Аврелий прощает не только этого узурпатора, но и всех тех, кто выступал против него.

Закончив свое выступление, Марк наказывает секретарю послать копию этой речи Сенату. Он еще раз удаляется в свои покои, закрывает глаза и продолжает размышлять о том, как ему лучше справиться с возникшим кризисом, обращаясь за помощью к своей философии.

Нельзя сказать, что у Марка был абсолютно бесстрастный характер. Ему пришлось поработать над собой, чтобы преодолеть вспыльчивость. В первом предложении «Размышлений» он восхваляет своего деда за спокойный нрав и мягкие манеры и на протяжении всей книги постоянно возвращается к проблеме управления гневом [173] Размышления , 1.1. . Со слов Марка мы знаем, что он боролся с гневом и работал над тем, чтобы стать более спокойным и рассудительным человеком. Первую книгу «Размышлений» он заканчивает благодарностью богам за то, что ни разу не опустился до того, чтобы обидеть своих друзей, членов семьи или учителей, несмотря на то что временами был склонен выходить из себя. Люди, страдающие от усталости и хронических болей, часто поддаются раздражению и гневу. Нас не должно удивлять то, что немощный мужчина, который страдал бессонницей и жестокими болями в груди и животе, раздражался на бесчисленное количество людей, которые пытались манипулировать им и обманывать его. Для стоиков крайнее проявление гнева считается неразумной и нездоровой страстью, которой мы не должны поддаваться. Но, как мы убедились, для человека естественно порой автоматически испытывать раздражение как реакцию на жизненные проблемы. Стоики считают первострасти неизбежными и принимают их с безразличием. Конечно, стоик предпочел бы, чтобы люди вели себя иначе. Он может даже постараться остановить их решительным поступком, как это сделал Марк, когда мобилизовал армию против Авидия Кассия. Быть стоиком не означает быть пассивным и бесхребетным человеком. Тем не менее мудрый человек не станет расстраиваться из-за вещей, которые не находятся в его власти, как, например, поступки других людей. Поэтому у стоиков есть целый набор психологических техник, которые они применяют для борьбы с гневом и замены его более ровным, но не менее решительным отношением.

Работа с гневом с помощью развития у себя большей эмпатии и понимания чувств других людей – постоянно повторяющаяся тема в «Размышлениях». Если современная психотерапия больше сосредоточена на таких проблемах, как тревога и депрессия, стоиков больше заботила проблема гнева. И в самом деле, Сенека целую книгу посвятил этой теме. Его сочинение «О гневе» дошло до наших дней, в нем подробно описаны теория стоиков и их методы лечения этой страсти.

Как во многих других жизненных аспектах, главной ролевой моделью в преодолении гнева для Марка был его приемный отец. Прежде всего от императора Антонина он перенял кротость и мягкость характера. Антонин был снисходителен и терпим к людям, которые подвергали суровой критике его осторожное обращение с ресурсами империи. Марк, в частности, вспоминает случай, когда его приемный отец с присущей ему вежливостью принял извинения таможенника в Тускулуме, и это было характерно для его мягкого нрава. В отличие от своего предшественника Адриана, Антонин никогда не был грубым, заносчивым или жестоким, более того, он никогда не терял самообладания. К каждой ситуации он подходил индивидуально, рассматривая ее спокойно, методично и последовательно, словно делал это на досуге. Марк постоянно упоминает о добром расположении Антонина и о том, «как терпеливо переносил он несправедливые упреки, не отвечая на них тем же!», а также «как терпеливо выслушивал он тех, которые откровенно высказывались против его мнения, и как радовался, если кто-нибудь предлагал лучшее!» [174] Размышления , 1.16; 6.30. . Терпеливость и кротость, которые Антонин проявлял как правитель, были самыми важными добродетелями, которые усвоил Марк. Он и правда славился тем, что сохранял спокойствие в разных провокационных ситуациях. И все же ему пришлось поработать над собой, чтобы научиться преодолевать гнев.