Иммануил Кант - Обоснование непостижимого

«…Если бы Бог непосредственно сообщал планетам силу движения брошенного тела и устанавливал их орбиты, то… они не обнаруживали бы признака несовершенства и отклонения»

Исходя из этого представления, которое кажется мне в высшей степени вероятным, можно предположить, что если имеются системы миров, находящиеся выше той, к которой принадлежит наше Солнце и которая для тех, кто находится на ней, создает такое явление, как Млечный Путь, то некоторые из этих миров в глубине мирового пространства представятся в виде бледных, слабо мерцающих пятен, и если общая плоскость другого скопления неподвижных звезд окажется поставлена к нам наискось, то эти системы миров будут казаться эллиптическими фигурами, которые на небольшом пространстве с огромного расстояния будут представляться как система солнц, подобная нашему Млечному Пути. И такого рода пятна астрономия действительно открыла уже давно, хотя мнения, которые астрономы составили себе о них, весьма различны, как это можно усмотреть из книги г-на Мопертюи о фигуре звезд.

Я бы хотел, чтобы это рассуждение разбирали с надлежащим вниманием, и не только потому, что возникающее отсюда представление о Вселенной неизмеримо более поражает и удивляет, чем всякое другое (поскольку неисчислимые скопления солнц, подобных нашему, образуют систему, звенья которой связаны между собой круговыми движениями, а системы этих звеньев сами могут быть звеньями еще более высокого порядка, причем системы этих звеньев, надо полагать, в свою очередь существуют в бесчисленном множестве и некоторые из них могут быть нами замечены), но также и потому, что даже наблюдение более близких к нам неподвижных звезд или, точнее говоря, медленно движущихся солнц, руководствующееся таким представлением, в состоянии, быть может, открыть нечто такое, что ускользает от нашего внимания, поскольку мы ведем исследование не по определенному плану.

Все планеты движутся вокруг нашего Солнца в одном и том же направлении и лишь с незначительным отклонением от той общей плоскости притяжения, которая представляет собой эклиптику: совершенно так, как движутся тела, увлекаемые материей, которая, заполняя собой все пространство, осуществляет свое вихревое движение вокруг некоторой оси. Все планеты тяготеют к Солнцу, и величина бокового движения должна была бы иметь точно определенную правильность, если бы это побуждало их совершать свое движение точно по кругу; и подобно тому как при такого рода механическом действии нельзя ожидать геометрической точности, так и все орбиты планет отклоняются, хотя и незначительно, от линии правильного круга. Планеты состоят из таких веществ, которые, по вычислениям Ньютона, обладают тем меньшей плотностью, чем более они удалены от Солнца, подобно тому как каждый нашел бы совершенно естественным, если бы они в том пространстве, в котором движутся, образовались из некоторого рассеянного в нем мирового вещества. Ибо при стремлении всех тел упасть на Солнце более плотные вещества должны больше тяготеть к Солнцу и больше скопляться вблизи него, чем вещества более легкие, падение которых ввиду их меньшей плотности более замедленно. Материя же Солнца, по замечанию Бюффона, по своей плотности приблизительно равна той, которую имела бы масса всех планет, вместе взятых. Это вполне согласуется и с механическим образованием, согласно которому планеты, должно быть, образовались на различной высоте из различных видов элементов, тогда как все другие тела, наполнявшие это пространство, должны были, смешавшись в одну массу, упасть на общий для них центр – на Солнце.

Тот, кто, несмотря на все это, хотел бы подобного рода строение мира передать непосредственно в руки Бога, тем самым ничего не доверяя механическим законам, должен привести какой-нибудь довод в пользу того, почему он здесь считает необходимым как раз то, что в других случаях он не так легко допускает в науке о природе. Он не может указать никаких целей, ради которых было бы лучше, чтобы планеты скорее двигались по кругу в одном направлении, чем в различных, близко к одной плоскости притяжения, чем в различные стороны. Небесное пространство теперь пусто, и планеты даже при всем этом движении их не могут создавать друг для друга какие-то препятствия. Я охотно признаю, что могут существовать скрытые цели, которых нельзя было бы достигнуть по общей механике и которых ни один человек не понимает; однако никому не дозволено предполагать их, если он хочет обосновать на них какое-нибудь воззрение, будучи не в состоянии показать их. И наконец, если бы Бог непосредственно сообщал планетам силу движения брошенного тела и устанавливал их орбиты, то следует предположить, что в таком случае они не обнаруживали бы признака несовершенства и отклонения, который можно найти в каждом произведении природы. Если было полезно, чтобы все они были расположены около одной плоскости, то следует предположить, что Бог с точностью установил бы их орбиты в этой плоскости; а если было полезно, чтобы их движение было близко к круговому, то можно думать, что их орбиты оказались бы совершенно правильными кругами, и нельзя понять, почему должны быть исключения из самой точной правильности у того, что представляет собой непосредственное действие Бога.

«Во всех образованиях природы, поскольку они ведут к слаженности, порядку и пользе, обнаруживаются… признаки происхождения их из всеобщих законов»

Звенья Солнечной системы из наиболее отдаленных сфер, кометы, двигаются весьма эксцентрически. Если бы это зависело от непосредственного божественного действия, то они могли бы с таким же успехом двигаться по кругам, хотя бы их пути как угодно далеко отклонялись от эклиптики. Выгоды от столь большого эксцентриситета изобретаются в этом случае с большой смелостью, ибо представляется более понятным то, что в той или иной области неба, какова бы она ни была, небесное тело движется всегда на одинаковом расстоянии [от центра] и имеет соответственное этому расстоянию устройство, чем то, что оно устроено с одинаковой пользой, как бы ни была велика разница в их расстоянии. А что касается тех выгод, на которые указывает Ньютон, то совершенно очевидно, что они не обладают даже малейшей степенью вероятности, разве только при однажды предположенном непосредственном божественном устроении они могут по крайней мере служить некоторым поводом к признанию цели.

Всего яснее эта ошибка – непосредственное подчинение устройства планетного мира божественным замыслам – бросается в глаза там, где хотят придумать мотивы для объяснения того, что плотность планет убывает с увеличением их расстояний [от центра]. Действие Солнца, говорят, убывает в такой же степени, и было бы естественно, чтобы плотность тел, нагреваемых Солнцем, определялась бы пропорционально этому действию. Но известно, что Солнце действует лишь на незначительный слой поверхности небесного тела, и потому из степени нагретости этого тела еще нельзя заключить о плотности всей его массы. Выводить здесь следствие из цели – это уже чересчур. Средство, а именно уменьшенная плотность всей массы [небесного тела], охватывает такую обширность устройства, которая для величия цели излишня и не нужна.