Иммануил Кант - К вечному миру

«Провидение основательно: приказывает однажды, но поддерживает „постоянно"» (лат.). Кант ссылается на Августина, но в сочинениях Августина эта фраза не найдена.

Грифов запрягать вместе с лошадьми (лат.). Неточная цитата из Вергилия (Eclog, VIII, 27).

Одной причины недостаточно (лат.).

Из всех укладов охотничий, без сомнения, больше всего противоречит цивилизованному устройству: семьи, которые при этом вынуждены жить разобщенно, быстро становятся чуждыми, а затем, рассеявшись по необъятным лесам, и враждебными друг другу, поскольку каждая нуждается в большом пространстве, чтобы прокормить и одеть себя. Установленный Ноем запрет крови (I. Бытие. IX. 4–6) – этот запрет потом часто повторялся, христиане из иудеев даже сделали его, хотя и с другой целью, условием обращения язычников в христианство (Деян. Апост., XV, 20, XXI, 25) – первоначально, вероятно, был не чем иным, как запретом охотничьего уклада: ведь при этом часто приходилось есть мясо сырым, запрет одного означал одновременно запрет другого.

Встает вопрос: если природа пожелала, чтобы эти полярные берега не оставались безлюдными, что станет с их обитателями, когда не будет более (как можно ожидать) плавучего леса? Ведь весьма вероятно, что с успехами культуры обитатели умеренного пояса Земли будут лучше пользоваться лесом, который растет на берегах их рек. Они не будут допускать, чтобы он падал в реки и таким путем уплывал в море. Я отвечаю: обитатели Оби, Енисея, Лены и т. д. будут доставлять им этот лес посредством торговли и выменивать на него продукты животного царства, которыми так богато море у полярных берегов, если только она (природа) заставит сначала эти племена жить в мире.

Кант не указал источник цитирования. В последние годы установлено, что речь идет об Антисфене (см., напр., комментарии С. Дигга в кн.: Kant I. Von den Traumen der Vernunfl. Leipzig. 1974. S. 595).

«Судьба согласного с ней ведет, а противящегося тащит» (лат.). Изречение принадлежит римскому философу Сенеке (Epistolae moral. Lib. XVIII, ер. 4).

Боутервек (Bouterwek) Фридрих (1726–1828) – немецкий философ и поэт.

Различие религий – странное выражение! Все равно что говорить о различных моралях. Могут, конечно, существовать различные виды верований в зависимости от исторических средств, употреблявшихся для содействия религии, но эти средства, имея свою собственную историю, относятся не к религии, а к области учености; точно так же могут существовать различные священные книги (Зендавеста, Веды, Коран и т. д.), но только одна религия обязательна для всех людей и во все времена. Следовательно, эти средства могут быть только орудием религии, тем, что случайно и может быть различным в зависимости от времени и места.

Горе побежденным (лат.).

Во времена Канта сохранялась средневековая иерархия «факультетов» (т. е. областей знания). Высшими факультетами считались богословский, юридический, медицинский, низшим – философский.

Никто не обязан делать что-либо сверх возможного (лат.).

Таковы разрешающие законы разума – не трогать запятнанное несправедливостью состояние публичного права, пока все не созреет само собой до полного переворота или же с помощью мирных средств будет достигнуто приближение к зрелости, потому что любое правовое, даже в малой степени правомерное устройство лучше, чем никакое (анархия), что может возникнуть в результате преждевременной реформы. Государственная мудрость, следовательно, обязана при существующем положении дел проводить реформы, соответствующие идеалу публичного права; революции же, которые возникают естественно, призваны самой природой не для того, чтобы приукрасить еще большее угнетение, а чтобы путем коренной реформы установить единственно прочное, основанное на принципах свободы законное устройство.

Действуй, и будешь прощен (лат.).

Если и сделал, то отрицай (лат.).

Разделяй и властвуй (лат.).

Первый среди равных (лат.).

Поскольку они живут совместно в государстве, то с некоторым основанием можно усомниться в безусловной порочности людей, коренящейся в их натуре, и вместо этого усмотреть причину противозаконных проявлений умонастроения в недостаточно развитой культуре (дикости). Но во внешних сношениях государств она бросается в глаза очевидно и неоспоримо. Во внутренних делах любого государства она завуалирована давлением гражданских законов, так как склонности граждан к взаимному насилию противодействует более мощная сила, а именно сила правительства, которая тем самым не только придает целому моральную окраску (causae non causae), но и, перекрывая путь противозаконным устремлениям, весьма облегчает развитие моральных задатков непосредственного уважения к праву. Каждый уверен относительно себя самого, что он свято хранил бы понятие права и верно следовал бы ему, если бы он мог ждать того же от любого другого; это гарантирует ему отчасти государство, совершая тем самым большой шаг в сторону моральности, который (не будучи еще моральным шагом) превращает понятие о долге в самоцель без мысли о воздаяния. Каждый держится о себе хорошего мнения, но предполагает дурные помыслы у других, так возникает взаимная оценка: что касается фактического положения, все мало на что годятся (можно оставить без объяснения, как такое получается, поскольку нельзя в этом винить природу человека как свободного существа). Но так как уважение к понятию права, от чего человек не может отречься, самым торжественным образом санкционирует теорию, утверждающую возможность соответствовать этому понятию, то каждому ясно, что он со своей стороны должен вести себя в согласии с ним, а другие – как хотят.

Кант дает вольный перевод этой пословицы. Буквально: «Да творится правосудие, хоть мир пропадай» (лат.) – девиз германского императора Фердинанда I (1503–1564).

«Бедам ты не сдавайся, но против шествуй отважней» (лат.) (Вергилий. Энеида. VI, 95).

Если не по титулу, то по поступкам (лат.).

Мысленная оговорка (лат.).

фактический и юридический статус-кво (франц.).

Философское прегрешение (лат.).

Доводы в пользу этих максим можно найти в трактате господина надворного советника Гарве «О связи морали с политикой» (1788). Этот почтенный ученый начинает с признания, что не в состоянии дать удовлетворительный ответ на этот вопрос. Но одобрить эти максимы на том лишь основании, что нельзя полностью опровергнуть выдвинутые против них возражения, кажется все же большей уступкой, чем было бы целесообразно допустить по отношению к тем, кто злоупотребляет этими максимами.