Николай Кузанский - Сочинения в 2-х томах. Том 2

Видеть Бога-Отца и Тебя, Иисуса, его Сына, значит быть в раю и в вечной славе. Стоящий вне рая не может иметь этого видения, потому что ни Бога-Отца, ни Тебя вне стен рая не найти. Счастья достиг всякий человек, соединившийся с тобой, Иисус, как член тела с головой. Никто не может прийти к Отцу, если не будет привлечен им. Отец через своего Сына привлек к себе твою человечность, Иисус, а через Тебя привлек и всех людей. Если твоя человечность соединена с Сыном Бога-Отца как с тем посредством, через которое ее привлек Отец, то человечность каждого человека соединена с тобой, Иисус, как с единственным посредством, через которое отец привлекает всех людей; поэтому без Тебя невозможно достичь никакого счастья. Ты откровение Отца; отец всех людей невидим, он видим только тебе, а после Тебя тому, кто удостоится увидеть его через Тебя и Твое откровение. Ты единишь в себе всех удостоившихся счастья, и всякий счастливый пребывает в тебе как соединенное в единящем. Никакой мудрец мира сего не может вместить истинного счастья, пока не знает Тебя; никто не может быть счастлив и видеть Отца, кроме как внутри рая вместе с тобой, Иисус. О счастливом справедливы противоположные суждения, как и о тебе, Иисусе, поскольку он соединен с тобой и в своей разумной природе, и в единстве духа: всякий счастливый дух коренится в Твоем, как животворимое в животворящем; всякий счастливый дух видит невидимого Бога и единится в тебе, Иисусе, с неприступным и бессмертным Богом; конечное в тебе единится с бесконечным и несоединимым; и непостижимый постигается в вечном обладании, в котором блаженное, вовеки неисчерпаемое счастье. Смилуйся, Иисус, смилуйся; дай мне открыто видеть Тебя, и спасется моя душа.

Око ума не может насытиться твоим видением, Иисус, потому что в тебе полнота всей умной красоты. По этой иконе я строю предположение о том, как дивен и изумителен твой взор, преблагословенный Иисус. Когда Ты ходил в нашем чувственном мире, Ты смотрел подобными нам плотскими глазами и, как мы, видел вещи раздельно одну за другой. В Твоем зрении действовал видящий дух, форма этого органа, как бы чувствующая душа в живом теле; в [зрительном] духе была благородная различительная сила, с помощью которой Ты и видел раздельно и различно одну цветную вещь такой, другую другой. Больше того: по человеческому облику и глазам, как Ты их видел, Ты истинно судил о страстях души, о гневе, радости и печали. Больше того: по немногим знакам Ты понимал все, что таится в человеческой душе, поскольку нет сердечной мысли, которая не отражалась бы каким-нибудь знаком на лице и особенно в глазах, зеркале души. По веем этим признакам Ты вернее разгадывал тайники души, чем любой другой сотворенный дух; по какому-то одному самому маленькому знаку Ты видел все расположение человека, как понятливые люди с нескольких первых слов угадывают замысел длинной речи, а опытные и образованные, едва взглянув на книгу, излагают намерение писателя так, словно читали ее. В этом роде видения Ты, Иисус, далеко превосходил быстроту и остроту всех бывших, теперешних и будущих людей. Это было человеческое видение, которое не могло осуществиться без телесных глаз, но оно было изумительно и дивно. Если есть люди, которые путем долгого и тщательного размышления разгадывают мысль пишущего за особыми новоизобретенными начертаниями и зрительными знаками, то Ты видел все за всяким знаком и изображением. Если мы читаем [102] Августин. Против академиков I 6. , что был человек, узнававший мысли собеседников по каким-то едва заметным знакам, даже если они пели при этом про себя какой-нибудь стих, то Ты, Иисус, лучше всех по любому движению глаз улавливал весь строй ума. Я видел глухую женщину, которая по движению губ своей дочери, на которую смотрела, понимала все так, словно слышала. Если такое благодаря долгой привычке возможно у глухих, немых и у тех монахов, которые разговаривают между собой знаками, то совершеннее всех это умел Ты, Иисус, учитель учителей; Ты знал все, что можно знать, по малейшим и нам невидимым переменам и знакам истинно судя о сердце и его движениях.

Но с этим твоим совершеннейшим, хотя и конечным, ограниченным конкретностью органа видением было соединено еще абсолютное и бесконечное видение, силой которого Ты видел как Бог все и каждое в отдельности, как отсутствующее, так и присутствующее, как прошедшее, так и будущее. Человеческими глазами Ты видел зримые акциденции, но абсолютным божественным взором — субстанции вещей. Никто из существовавших в теле, кроме Тебя, Иисус, не видел субстанцию, или чтойность, вещей. Ты один истинейше видел душу и дух и все, что в человеке. Как в человеке понимающая сила соединена со зрительной телесной силой и человек не только видит, подобно животному, но различает и судит, как подобает человеку, так в тебе, Иисусе, абсолютное зрение соединено с человеческой разумной силой, осуществляющей различение в телесном зрении. Животная зрительная сила существует в человеке не сама по себе, а в разумной душе как в форме целого. Так в тебе, Иисусе, сила интеллектуального видения коренится не сама в себе, а в силе абсолютного видения.

О сладчайший Иисус, дивно Твое видение! С нами бывает, что, воспринимая глазами прохожего, но не напрягая внимания, чтобы его разглядеть, на вопрос об имени прохожего мы ничего не можем ответить, хоть знаем, что кто-то действительно прошел мимо нас: мы смотрели на него, как смотрят животные, и не видели, как видят люди, потому что не ввели в действие различительную силу. Отсюда ясно, что, хотя все силы и способности объединены в единой человеческой форме, их природы остаются различными и их действия тоже различны. В тебе, едином Иисусе, я вижу что-то подобное, рассматривая характер соединения человеческой интеллектуальной природы с божественной природой; Ты сходным образом и действовал как человек, и совершил много дивных дел сверх человеческой силы. Но хотя интеллектуальная природа по отношению к чувственной абсолютна и никоим образом не ограничена наподобие чувственной, не будучи привязана к телесному органу, как чувственная сила зрения привязана к глазу, то божественная сила еще несоразмерно абсолютнее и выше интеллектуальной: человеческий интеллект для своей деятельности нуждается в образах воображения, но ни этих образов помимо ощущений не бывает, ни ощущений без тела нет, так что сила человеческого интеллекта ограниченна, невелика и нуждается в вышеперечисленном, а божественный интеллект есть сама необходимость, ни от • чего не зависящая, ни в чем не нуждающаяся. Наоборот, все в нем нуждается и без него не может быть.