Коллектив авторов - Опыт словаря нового мышления

В цивилизациях, предшествующих нашему времени, это всеобщее основание культуры работало как бы на периферии общественных структур; реальная социальность и основные, «базисные» социальные структуры строились на узкой основе одновекторной - «от меня на предмет» - деятельности. В таких условиях все феномены культуры приобретали своего рода «маргинальный», «надстроечный» характер, хотя, по сути дела, только в них всегда осуществлялось целостное замыкание человеческой деятельности, формировался уникальный, неповторимый строй личности того или другого периода культуры. Особенно резко и «нахально» цивилизационно превращенная форма всеобщности («от меня на предмет») реализуется в нововременной, господствующей до сих пор индустриальной цивилизации.

Возьмем эти соображения на заметку и пойдем дальше.

2. На широком основании самоустроенной (то есть целостной) человеческой деятельности вырастают сходящиеся грани основных форм духовной самодетерминации нашего сознания, мышления, судьбы.

В искусстве человек, обреченный встраиваться в наличные, застарелые цепочки социальных связей и отношений, свободно, заново формирует то общение (автор - читатель, Я - другой, Я - Ты), которое прорывает, преобразует мощные силы детерминации извне и из-нутра замыкает через века «малые группы» индивидов, живущих, погибающих, воскресающих в горизонте личности.

В философии наше мышление преодолевает инерцию «продолжения» и «наращения» логических цепочек - от поколения к поколению… - и возвращается к исходным началам мысли, тем началам, когда бытие мыслится как возможное; мысль предполагается в своем изначальном самообосновании. Силой философии человек каждый раз заново разрешает исток и исход целостного доисторического бытия мира. Сопряжение таких индивидуально-всеобщих начал (а не продолжений мысли и бытия) формирует реальную изначальную свободу общения и диалогов насущных друг другу смыслов бытия - диалог культур.

Здесь общаются и взаимопредполагают друг друга изначальные ядра культур: античный эйдетический, эстетический смысл бытия; причащающий средневековый смысл; сущностный смысл бытия - в Новое время; Восточное всеобщее сосредоточение бытийного смысла в каждом ростке Мира…

В нравственности мы свободно самодетерминируем свою ответственность за каждый свой поступок, самодетерминируем всеобщую мораль как свой собственный выбор, решение. Так, покорность року, личное вхождение в свою предназначенную судьбу и вместе с тем трагическая ответственность за самый момент роковой завязки и исхода… - вот что дает основную перипетию античной нравственности (Прометей… Эдип… Антигона). Так, свобода совести есть то зерно, в котором прорастает основание нравственной свободы и ответственности в христианской морали Средних веков. Так, «Быть или не быть…» Гамлета, свободно решаемое начало своей, уже завязанной жизни оказывается основанием всей ответственности человека Нового времени за свое - в бесконечность открытое - бытие.

Не буду продолжать… Не буду сейчас говорить о других гранях самодетерминации человеческой судьбы…

Религия… Теория

Только повторю: каждая из этих граней нашей духовной самодетерминации по-своему - всеобще и единственно - формирует наше сознание, деятельность, судьбу.

3. Все грани нашей «пирамидальной линзы-культуры» сходятся в единой вершине, в точке (мгновении) самодетерминации человеческого Я. В этой точке уже нет отдельных граней, весь цикл самодетерминации сосредоточивается в горизонте двух сходящихся воедино регулятивных идей: идеи личности и идеи (моего - всеобщего) разума. В средоточии этих идей, в предельной напряженности последних вопросов бытия индивид действительно способен (в полной мере ответственности, объединяя в своем сознании и в своей смертной жизни всеобщее человеческое бытие) самодетерминировать сознание - мышление - судьбу.

Ясно, что при таком понимании нелепо говорить о культуре как некоей «чисто духовной» деятельности… Нет, культура - это всеобщая история и деятельность человека, сосредоточенная в вершине самодетерминации. Но вершина есть завершение, она действенна, только если «пирамида» имеет основание и грани, если это острие действительно и осознанно вживлено в болевую точку нашего сознания.

И наконец, третье определение, третий смысл культуры.

Здесь скажу совсем кратко. Это смысл - «мир впервые…». Культура в своих произведениях позволяет нам - автору и читателю - как бы заново порождать мир, бытие предметов, людей, свое собственное бытие - из плоскости полотна, хаоса красок, ритмов стиха, философских начал, мгновений нравственного катарсиса. Вместе с тем в произведениях культуры этот впервые творимый мир с особой несомненностью воспринимается в его извечной, независимой от меня абсолютной самобытийности, только улавливаемой, трудно угадываемой, останавливаемой на моем полотне, в краске, в ритме, в мысли.

В культуре человек всегда подобен Богу в афоризме Поля Валери: «Бог сотворил мир из ничего, но материал все время чувствуется». Вне этой трагедии и иронии культура невозможна; всякий разговор о культуре становится пустышкой и риторикой.

Но и ирония и трагедия культуры и три определения произведения.

Произведение - вот ответ на вопрос: «Что значит быть в культуре - общаться в культуре - самодетерминировать свою судьбу в напряжениях культуры - порождать в культуре - мир впервые…?» Вот почему я так упорно, начиная с первой страницы, тормозил внимание читателя на этом понятии. Но что такое произведение? Думаю, что, не прибегая к дефиниции, но раскрывая культурный смысл жизни произведений, я уже ответил на этот вопрос.

Возвращаясь к самому началу этих размышлений, возможно сформулировать такое предположение.

В XX веке культура (в тех ее определениях, что были осмыслены выше) смещается в эпицентр человеческого бытия. Это происходит во всех сферах нашей жизни:

В производстве (научно-техническая революция замыкает «на себя», на свободное время всю предметную деятельность человека).

В социальных феноменах (малые динамичные самодеятельные группы постепенно становятся основными ячейками человеческого общения).

В общении различных культур (культуры Запада и Востока и далее - Античности, Средних веков, Нового времени… сходятся и впервые порождаются в точке своего начала).

В предельных нравственных перипетиях (эти узлы завязываются в окопах мировых войн, на нарах концлагерей, в судорогах тоталитарного режима; везде индивид выталкивается из прочных извечных ниш социальной, исторической, кастовой детерминации, везде он встает перед трагедией изначального нравственного выбора и решения).