Коллектив авторов - Проблема человека в западной философии

Как рождение означает, что ребенок лишается всеобъемлющей защиты материнского тела, так и его подрастание означает, что он должен покинуть защитную среду матери. Однако даже у вполне взрослых людей никогда полностью не исчезает тоска по этому состоянию, имевшему когда-то место, и это несмотря на большое различие между взрослым и ребенком. Взрослый может опереться на собственные силы, сам о себе заботиться, отвечать за себя и даже за других, в то время как ребенок на все это еще не способен. Но из-за значительных жизненных трудностей, фрагментарности нашего знания и всех других случайностей, которым подвержены взрослые, перед лицом неизбежных ошибок, совершаемых нами, взрослый человек оказывается в ситуации, не так уж отличающейся от ситуации ребенка, как это обычно принято считать. Каждый взрослый тоже нуждается в помощи, тепле, защите. Его потребности в значительной мере отличаются от потребностей ребенка, и, тем не менее, они во многом схожи. Неудивительно поэтому, что мы становимся свидетелями глубокой тоски по безопасности и укорененности у обычного взрослого человека, которые ему когда-то давало отношение с матерью. Неудивительно поэтому, что он не сможет преодолеть в себе это страстное желание, если не найдет других возможностей для новой укорененности.

Психопатология дает нам множество примеров, когда человек отказывается покинуть всеобъемлющую материнскую среду. В экстремальных формах мы встречаем даже потребность вернуться в материнскую утробу. Человек, который полностью одержим подобным желанием, являет собой картину шизофрении. Он чувствует и действует, как ребенок в материнской утробе, и не способен осуществлять даже самые элементарные функции маленького ребенка.

Во многих случаях тяжелых неврозов мы наталкиваемся на ту же потребность, правда в форме приглушенного желания, которое выражается только в снах, симптомах и невротическом поведении. Оно возникает из конфликта между глубоким желанием человека остаться в утробе матери и его возросшей личностной частью, которая хотела бы жить нормальной жизнью. Это желание проявляется в снах в виде символов, когда, например, человеку снится, что он находится в темной пещере или на глубине в одноместной подводной лодке и т. п. В поведении такого человека можно заметить страх перед жизнью и глубокую зачарованность смертью (смертью, которая в фантазиях равнозначна возвращению в материнскую утробу, к матери-земле).

Некоторые тяжелые формы привязанности к матери отмечаются в тех случаях, когда человек, так сказать, позволил себя родить, но боится сделать следующий шаг в процессе рождения и отвыкнуть от материнской груди. Люди, которые остановились на этой стадии рождения, глубоко тоскуют по фигуре матери, которая обласкает свое дитя, позаботится о нем и защитит его. Они находятся в постоянной зависимости от нее, боязливы и не уверены в себе, когда их лишают материнской защиты, и, напротив, они оптимистичны и активны, когда у них есть любящая мать или тот, кто ее заменяет, будь то в реальности или фантазии.

Патологические феномены в жизни отдельного человека имеют свои параллели в жизни человеческой расы. Особенно четко это проявляется в универсальном распространении инцестуальных табу, которые мы находим даже в самых примитивных обществах. Инцестуальное табу — необходимая предпосылка любого человеческого развития, причем важное значение здесь имеет не столько сексуальный аспект, сколько аффективный. Для того чтобы родиться, чтобы идти вперед, человек должен отделиться от пуповины; он должен преодолеть глубокое стремление остаться связанным с матерью. Инцестуальное стремление приобретает силу не вследствие сексуальной привлекательности матери, а в силу потребности остаться (или возвратиться) во всеобъемлющую материнскую утробу, остаться у груди все-кормящей матери. Инцестуальное табу есть не что иное, как два херувима с огненными мечами, которые охраняют вход в рай и препятствуют людям вернуться в свое доиндивидуальное состояние единения с природой.

Однако проблема инцеста не ограничивается привязанностью к матери. Связь с ней является лишь элементарнейшей формой всех естественных кровных связей, которые дают человеку чувство укорененности и принадлежности. Кровная связь может быть распространена и на другие отношения кровного родства, соответствующие определенной системе. Семья, род , а позже государство, нация или церковь перенимают функции, которые первоначально имела индивидуально каждая мать в отношении своего ребенка. Одиночка примыкает к этим институтам, он чувствует себя укорененным внутри них, он идентифицирует себя с ними и чувствует себя частью их, а не существующим отдельно от них индивидом. Кто не принадлежит к тому же роду, тот рассматривается в качестве чуждого и опасного элемента, как существо, которое не обладает теми же человеческими качествами, что и члены собственного рода.

Фрейд видел в привязанности к матери решающую проблему в развитии как человеческой расы, так и индивида. В соответствии со своей теорией он объяснял интенсивность привязанности к матери тем, что маленький мальчик чувствует сексуальное влечение к ней. В этом проявляется присущее человеческой природе инцестуальное желание. Неослабевающую привязанность к матери на более поздних этапах жизни Фрейд возводил к неослабевающему сексуальному влечению. Поскольку это допущение Фрейд связывал с наблюдениями, касающимися того, что сын восстает против своего отца, он остроумнейшим образом согласовывал свое допущение со своими наблюдениями через «эдипов комплекс». Вражду сына к отцу он объяснял как следствие его сексуального соперничества с ним.

Однако Фрейд, правильно осознав огромную роль привязанности к матери, ослабил в то же время значение своего открытия его своеобразной интерпретацией. Он спроецировал на маленького мальчика сексуальное восприятие взрослого мужчины. Поскольку мальчик, как полагал Фрейд, имеет сексуальные желания, он должен чувствовать себя сексуально увлеченным женщиной, которая находится к нему ближе всего, но вынужден отказаться от своих желаний в данном треугольнике из-за превосходящей силы своего соперника, никогда, однако, не будучи в состоянии полностью оправиться от этой неудачи. Теория Фрейда представляет собой удивительно рационалистическую интерпретацию наблюдаемых фактов. Поскольку Фрейд придает такое значение сексуальному аспекту инцестуального желания, он объясняет желание маленького мальчика как нечто вполне разумное. При этом от него ускользает подлинная проблема: глубина и интенсивность иррациональной, аффективной привязанности к матери, желание вернуться в ее среду, остаться частью ее, страх полностью от нее освободиться. Согласно объяснению Фрейда, инцестуальное желание не может быть осуществлено из-за присутствия отца-соперника. В действительности же это инцестуальное желание находится в противоречии со всеми требованиями жизни взрослых.