Уле Бьерг - Как делаются деньги? [Философия посткредитного капитализма] [litres]

Протестам не удалось выделить другой класс, являющийся реальным противником в классовой борьбе. Это, естественно, класс кредиторов. Государство выполняет роль буфера между двумя классами, скрывающего реальные классовые противоречия. И настоящая проблема не в том, что государство перекладывает ответственность за последствия своей задолженности на людей. Проблема состоит в первую очередь в том, что государство позволило частным агентам зарабатывать на наводнении экономики кредитными деньгами их собственного производства.

Маркс скептически относился к государству. Согласно его анализу, государство просто навязывает интересы правящего класса. Заявление, сформулированное таким образом, является, конечно, очень грубым. Оно явно не соответствует тому, как функционируют современные государства, особенно те, которые считают себя социально ориентированными. Тем не менее, если мы посмотрим на то, как западные правительства отреагировали на финансовый/долговой кризис, сложно будет не заметить, что их усилия были направлены на защиту позиции и интересов класса кредиторов. В предыдущей главе мы наблюдали, как государства и центральные банки постепенно, в течение последних четырех десятилетий, передавали контроль за ценой и предложением денег в руки частных банков и финансовых рынков. Учитывая эту роль государства в эволюции парадигмы посткредитных денег, сложно представить денежную революцию в эпоху финансового капитализма без борьбы класса должников с государством.

В идеальном виде монополия государства на печатание денег является монополией людей создавать свои собственные деньги. Но, как мы могли убедиться, в век посткредитных денег государственная монополия на создание фидуциарных денег поддерживает создание кредитных денег частными банками. Такая ситуация похожа на то, как если бы государственная монополия на насилие, используемая полицией и военными, применялась только для того, чтобы охранять и поддерживать право группы частных бандитов собирать дань за «крышу» с обычных граждан. Народная революция при финансовом капитализме означала бы не только отказ класса должников платить. Она бы также потребовала, чтобы люди вернули себе право создавать свои собственные деньги. Это абсолютно то же самое, что и призыв Маркса к работникам забрать назад контроль над производительностью их труда. Безусловно, вопрос о том, какой способ создания денег был бы идеальным сегодня и какие институты для этого подходят, по-прежнему остается открытым. В конечном счете он зависит от того, какое общество и какую жизнь стоит считать идеальными. Задачей этой книги не является оценка всех возможных альтернативных монетарных систем, таких как региональные валюты, общественные банки, свободный банкинг, свободные деньги, бартер, международная валюта [317] Региональными (или локальными) валютами называются денежные единицы, принятые внутри какого-либо региона. Примерами в российском контексте можно назвать рубль Шпицбергена или уральские франки; общественный банк – финансовый институт, в котором владельцем выступает государство или другие общественные агенты; свободный банкинг – ситуация, когда банки контролируются теми же правилами, что и остальные организации, это дает им возможность выпускать свои собственные банкноты; свободные деньги – деньги, которые используются только как инструмент обмена и «свободные от процентов»; международная валюта – наднациональная денежная единица, вроде банкора, упомянутого ранее в тексте. – Примеч. пер. , биткойн и так далее, которые, к счастью, уже используются, хотя их и не принимают повсеместно.

Все же я хотел бы закончить, выдвинув на рассмотрение определенную реформу. Это предложение особенно интересно тем, что пересматривает обычные координаты политического мышления, осуществляя смычку революционного и консервативного подхода. В контексте Соединенного Королевства подобное предложение было впервые выдвинуто Джозефом Губером и Джеймсом Робертсоном из New Economics Foundation как «реформа сеньоража» и, позже, движением за денежную реформу, известным как Positive Money [318] Huber J. and Robertson J. Creating New Money ; Jackson A. and Dyson B. Modernising Money. . В контексте США похожее предложение высказывали Яромир Бенис и Майкл Кумхоф из Международного валютного фонда в качестве возрождения изначального «Чикагского плана» 1930-х годов Генри Саймона и Ирвинга Фишера, предполагавшего полное банковское резервирование [319] Benes J. and Kumhof M. The Chicago Plan Revisited. . За пределами англоязычного мира, например в Дании, похожие инициативы заявлялись под названиями Vollgeldreform и bankvæsen med fuld reserve [320] Binswanger H.C., Huber J. and Mastronardi P. Die Vollgeld-Reform ; Bjerg O. Gode penge: Et kontant svar på gœldskrisen . .

Целью всех этих предложений является реформирование банковской системы, которое восстановит прерогативу государства выпускать деньги, а также будет включать кредитные деньги, не являющиеся наличными. Подобная реформа потребовала бы, чтобы коммерческие банки обеспечили все непогашенные кредиты эквивалентным депозитом выпущенных государством фидуциарных денег в виде наличности или кредитов центрального банка. Такая мера не позволит частным банкам создавать новые кредитные деньги, обеспеченные только лишь соответствующим долгом пользователей денег или же долгом других агентов, участвующих в частной банковской системе. Частным банкам больше не будет позволено открывать новые депозиты, являющиеся непогашенной задолженностью самого банка. Вместо этого они смогут выдавать только те деньги, которые они накопили, заработали или заняли у центрального банка. Точно так же как человек способен одолжить велосипед, гаечный ключ или солонку, только если они у него есть, банки смогут выдавать только те деньги, что у них действительно имеются.

Потенциальный эффект от такой казалось бы простой реформы не стоит недооценивать. Не будет преувеличением сказать, что он может оказаться революционным. Во-первых, контроль за предложением денег вернется от коммерческих банков и кредитных рынков назад в руки центрального банка и правительства, тем самым восстановив способность правительства применять меры монетарной политики для стабилизации экономики, или, может, даже направит экономику к достижению таких конкретных целей, как имущественное равенство или устойчивое развитие. Во-вторых, доход от эмиссии денег (сеньоража) будет отходить центральному банку и сможет быть использован для расходов на государственные нужды, а не будет присваиваться частными банками и распределяться между акционерами, менеджерами, спекулянтами и прочей денежной аристократией. Вместо того чтобы занимать деньги у частных банков и инвесторов на международном рынке капитала по разным процентным ставкам, государство сможет занимать деньги у собственного центрального банка под ноль процентов, таким образом снижая или даже полностью избавляясь от растущего объема задолженностей, который давит на многие национальные экономики. И, наконец, в-третьих, пропадет риск массового изъятия вкладов и денежного коллапса, поскольку у банков не будет никаких обязательств, кроме тех, что полностью покрываются их резервами денег центрального банка.