Валерий Хазиев - Истины бытия и познания

Труд и творчество создают новую систему бытия, а не просто способ получения полезных вещей и психологического вдохновения. Мир вечных и идеальных объектов будет красив и интересен по-своему. В нем не будет единичного дискретного изменения. Движение в нашей действительности противоречиво: оно представляет единство динамики и статики, прерывности и непрерывности. А в том мире, где господствует идеальное бессмертие и вечность, природа движения станет иным. Я не знаю, какой смысл в том, что кто-то остается в идеальном состоянии навечно, а кто-то бесследно исчезает для них самих. Допускаю, дело не просто в честолюбии. Идет какой-то странный и таинственный процесс поиска невидимой истины личного бессмертия, которого в буквальном эмпирическом смысле нет и быть не может, ибо оно противоречит законам естественности нашего мироустройства.

Что творит человек, накапливая идеальные объекты, можно только предположить и догадываться. Позволю одно предположение.

Вечный несбывшийся зов философии — некое единение людей. В русской философии идеи «соборности» и «богочеловека и богочеловечества» имеют глубокие корни.

Уже много раз собирали людей — был избранный Богом народ, были крестовые походы для единения христиан, были совсем недавно призывы к арийской чистоте и коммунистическому единению. Дискретность мироустройства не дает мыслителям почему-то покоя. Витает космическая тоска по абсолютному единению. Вот и думается, не отсюда ли растут корни. Понятно: слить в одно неразличимое единство разнородные кусочки нашего мира невозможно, ибо они подчинены законам конечного времени, мешают законы конечности скорости света, гравитации, непроницаемости, точнее, ограниченной проницаемости, другие константы. В нашем мире нет абсолютной проницаемости даже для нейтрино. Нерасчленимое единство (в том числе и людей) возможно лишь за пределами конечного и временного. Но не в сверхъестественном мире, которое может быть лишь в фантазии, а здесь, в этом нашем бренном мире. Парадоксальная проблема: остаться в этом мире и не быть в нем. Точнее, будучи здесь, в нашем естественном мире не подчиняться его законам, принципам и константам, создавая из них новые принципы, константы, процессы и вещи.

Если все перевести в идеальное состояние, то выполнится это парадоксальное требование, станет возможным то единство всеобщей проницаемости, по которому разливается тысячелетняя тоска.

Но зачем? Что это даст каждому конкретно? Мы выше говорили: если даже полностью человек превратит свою жизнь в идеальное отражение, он жить в обычном, земном, конечном смысле не будет. Примеры тех, кто обессмертил свое имя в истории, скорее угнетают, чем воодушевляют. Ну и что Цицерону или Ф. Аквинскому от того, что они получили бессмертие в идеальной форме. Их отраженная на материале ораторства и католицизма идеальная жизнь мертва, безжизненна, бесчувственна, без движения. Кажущаяся динамика не от этого остатка, обрезка их прошлой жизни, а от различий людей, вступающих в контакт с этими идеальными жизнями. Если нет какого-то скрытого смысла, то все это бессмысленно и бесполезно. Что мне от того, что кто-то после моей смерти будет общаться с тем, в чем «живет» мое отражение, мое идеальное бытие!

Абсолютно истинных ответов у меня нет. Имеются две версии.

Первая. Люди со временем добьются того, что отраженные идеальные объекты будут, через посредничество живых людей, взаимодействовать друг с другом. Тогда «идеальный Сократ» сумеет пообщаться с «идеальным Кантом», Глинка с Бахом, Булгаков с Мольером, Сталин с Иваном Грозным, Эвклид с Лобачевским, Риманом и Шемановским.

Вторая. Идеальные объекты, реализованные и закрепленные через деятельность людей, живут своей «внутренней», не доступной, нам жизнью. За чертой нашей действительности они, может быть, имеют бытие, непохожее на наше.

Материалист не допускает мистической действительности. Та, непохожая на нашу, идеальная действительность, если бы не имела никакого выхода к нам, оказалась бы в зоне сверхъестественного, которого нет. Но это не так. Идеальный мир или мир идеальности, находится рядом с нами, он входит в нашу повседневность, он может влиять на нашу жизнь, но только, во-первых, через нас, людей — разумных существ, во-вторых, только идеально, в процессе созидания идеального мира.

Человек есть существо универсальное. Это суждение в аспекте нашего исследования означает, что человек может отражаться во всем и отражать в себе все. Могут быть и механическое, и физическое, и химическое, и биологическое, и кибернетическое, и геологическое отражения человека. Человек может своей идеальностью пропитать все уровни материального мира. Кроме того, он в себе может иметь идеальное отражение всего, что есть в мире конечных временных систем. Орган разумного отражения — мозг общественного человека, коллективного существа. Мозговая идеальность — сознание, имеющее предметное содержание. Береза на берегу может отражаться и на поверхности воды, и в сознании человека. В первом случае она существует как оптическое явление, во втором как мысль. Идеально оптическая береза и идеально мыслимая береза имеют общее качество — они бессмертны в сказанном выше смысле. Но мыслимая береза имеет как идеальный объект одно преимущество перед оптической идеальной березой. Вода, владея отраженной в ней березой, во-первых, своих качеств не изменит, во-вторых, никогда не изменит своего отношения к березе, даже если как-то оказывает на нее влияние. Характер взаимодействия между березой и водой не изменится от того, что в воде появится красивое отражение красивой березы. Без человека идеальные объекты в природе ничего не меняют, в нее ничего не добавляют и от нее ничего не убавляют. Без человека идеальный материал не взаимодействует ни с реальными объектами, ни с другими идеальными объектами, подобно тому, как не взаимодействуют полезные ископаемые под землей с законами аэродинамики на пути к летательным аппаратам без вмешательства человека. Человек же, владеющий отражением березы в себе, меняется сам: он из незнающего превращается в знающего. Главное, человек, у которого есть мыслимая идеальная береза, может изменить не только свое отношение к березе, он может вмешаться в ход естественных реальных процессов в березе. Это вмешательство может достигнуть даже уровня возможности создания нового вида березы, которого природа без этого вмешательства не реализовала бы никогда. С помощью идеального объекта в себе человек может помочь природе реализовать не только идеальное, но и создавать реальное. Эта особенность человека — по идеальной модели создавать реальное — и послужит предметом дальнейших наших рассуждений.