Паулу Фрейре - Педагогика угнетенных [litres]

В ходе культурной интервенции деятели (которым даже не приходится лично входить в оккупируемую культуру, ведь их действия все чаще осуществляются через технологические инструменты) навязывают свое господство людям, которым отдается роль наблюдателей, роль объектов. В контексте культурного синтеза деятели становятся едины с людьми, которые выступают в качестве соавторов действий, посредством которых они воздействуют на мир.

В ходе культурной интервенции и наблюдатели, и реальность, которую необходимо сохранить, предстают как объекты, на которые направлены действия угнетателей. В контексте культурного синтеза наблюдателей нет: объектом деятельности является реальность, которую следует трансформировать ради освобождения людей.

Таким образом, культурный синтез – это способ действия, направленный на конфронтацию с самой культурой как с инструментом сохранения тех самых структур, которые ее сформировали. Культурная деятельность как деятельность историческая является средством преодоления доминирующей отчужденной и отчуждающей культуры. В этом смысле любая подлинная революция представляет собой революцию культурную.

Исследование «генеративных тем», или значимых тематик народа, описанное в главе 3, служит точкой отсчета в процессе деятельности как культурного синтеза. В самом деле, невозможно разделить этот процесс на две отдельные стадии: первую – тематическое исследование и вторую – действие как культурный синтез. Такая дихотомия подразумевала бы наличие первой стадии, на которой люди, как пассивные объекты, подвергались бы изучению, анализу и исследованию со стороны исследователей: такая практика уместна в рамках антидиалогической деятельности. Такое разделение привело бы нас к наивному выводу, что представление о действии как о синтезе вытекает из представления о действии как о вторжении.

В диалогической теории нет места такому делению. Субъекты тематического исследования – это не только профессиональные исследователи, но и люди из народа, чья тематическая вселенная должна быть изучена. Исследование – начало действия и культурного синтеза – устанавливает атмосферу творчества, которая склонна развиваться на последующих стадиях этой деятельности. Такая атмосфера невозможна при культурной интервенции, которая через отчуждение убивает творческий энтузиазм оккупируемых, лишая их надежды и вселяя в них страх идти на риск и экспериментировать – риск, без которого невозможно настоящее творчество.

Оккупируемые, на каком бы уровне они ни находились, редко выходят за границы моделей, которые предписаны для них захватчиками. В контексте культурного синтеза захватчиков нет. Следовательно, нет и навязанных ими моделей. Вместо них есть деятели, которые критически анализируют реальность (никогда не отделяя этот анализ от действия) и в качестве Субъектов вмешиваются в исторический процесс.

Вместо того чтобы следовать заранее определенным планам, лидеры и люди, отождествляющие себя друг с другом, вместе вырабатывают принципы своих действий. В своем синтезе лидеры и люди каким-то образом перерождаются в своем новом знании и в своем новом действии. Знание отчужденной культуры подталкивает к деятельности, которая направлена на трансформацию и в результате которой появляется культура, свободная от отчуждения. Более рафинированные знания лидеров превращаются в эмпирические знания народа, в то время как знания последних углубляются за счет первых.

В рамках культурного синтеза (и только) возможно разрешить противоречие между мировоззрением лидеров и взглядами, которые свойственны людям, от чего выигрывают как первые, так и вторые. Культурный синтез не отрицает различий между этими двумя способами восприятия мира: в действительности он основан на этих различиях. Он отрицает интервенцию первого по отношению ко второму и устанавливает неоспоримый принцип поддержки, которую один оказывает другому.

Революционным лидерам не следует объединяться отдельно от людей. Любое противоречие с народом, возникшее случайно, из-за исторических условий, должно быть разрешено – не усилено посредством культурной интервенции в рамках навязанных отношений. Культурный синтез – это единственно верный путь.

Революционные деятели допускают много ошибок и просчетов, не учитывая нечто очень реальное для мировоззрения людей – мировоззрения, которое в эксплицитном и имплицитном виде содержит в себе их заботы, их сомнения, их надежды, их мнение о лидерах, их восприятие самих себя и угнетателей, их религиозные воззрения (почти всегда синкретические), их фатализм и их бунтарские порывы. Ни одну из этих составляющих нельзя рассматривать отдельно, ведь все они, взаимодействуя, составляют одно целое. Угнетатель заинтересован в том, чтобы узнать это целое лишь для того, чтобы углубить свое вмешательство с целью обрести и сохранить свое господство. Для революционных лидеров знание этого целого представляет собой необходимое условие их деятельности как культурного синтеза.

Культурный синтез (именно потому, что это синтез ) не означает, что цели революционной деятельности должны ограничиваться надеждами, выраженными в мировоззрении народа. Если бы так случилось (под предлогом уважения к этому мировоззрению), революционные лидеры были бы связаны этим видением ситуации. Ни вмешательство в мировоззрение людей, ни простая адаптация лидеров к (часто наивным) чаяниям народа не приемлемы.

Следует уточнить: если в определенный исторический момент основные желания людей ограничиваются требованием повысить заработную плату, лидеры могут допустить две ошибки. Они могут ограничить свою деятельность поощрением этого требования [204] Ленин сурово раскритиковал склонность Российской социал-демократической рабочей партии подчеркивать экономические требования пролетариата как средство революционной борьбы – практику, которую он назвал «стихийностью». (См.: Ленин В. И. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. М.: Государственное издательство политической литературы, 1963. Т. 6. С. 192.) или же задавить это всеобщее желание и заменить его чем-то, что более масштабно, но еще не успело привлечь внимание народа. В первом случае революционные лидеры стараются приспособиться к требованиям людей. Во втором, не проявляя уважения к их чаяниям, они скатываются в русло культурной интервенции.

Решение заключается в синтезе: лидеры должны, с одной стороны, согласиться с народным требованием повысить заработную плату, а с другой – позиционировать само значение этого требования как проблему. Поступая таким образом, лидеры позиционируют в качестве проблемы реальную, конкретную историческую ситуацию, одним из аспектов которой является низкая заработная плата. Таким образом, станет ясно, что одно лишь требование о повышении заработной платы не может служить конечным способом решить проблему. Суть необходимого решения можно обнаружить в процитированных ранее словах священников из стран третьего мира о том, что «если рабочие каким-либо образом не станут хозяевами собственного труда, любые структурные реформы окажутся неэффективными… они должны быть хозяевами, а не продавцами своего труда… ведь любая покупка и продажа труда – это разновидность рабства».