Томас Гоббс - Сочинения в двух томах. Т.2

А. Что ты думаешь о слове “Богородица”, которым многие называют Святую Деву?

Б. О женщине, как мне представляется, с полным правом можно сказать: родила то, что она произвела родами. Но Она произвела на свет Христа, Бога и Человека, ибо восприятие человеческой природы произошло во чреве. Следовательно, Она породила (peperit) Бога и Человека. Родила же (genuit) только Человека, без семени мужа, а силу этого семени восполнил Бог.

А. Но здесь возникает новое затруднение: а именно каким образом Сын Марии, т.е. плоть Христа, не является плодом Божественной субстанции.

Б. Но ведь и плоть человека, рожденного от человека, тоже не является плодом субстанции своего родителя, если только ты не думаешь, что то, что рождается, происходит из семени как из материи. Только кровь женщины является материей плода, возрастающей до зрелости благодаря ежедневному питанию и приводящей к рождению. Семя во чреве есть действующая причина рождения плода, а не материя плода, следовательно, если ты веришь, что женщина может сделаться беременною силой мужского семени, почему сомневаешься ты, что то же самое может произойти силою Всемогущего Господа.

А. А не приведут ли эти твои аргументы о том, что Божественная субстанция равным образом присутствует в любой плоти, к доказательству того, что и все остальные люди, подобно Христу, обладают и той, и другой природой, и человеческой, и Божественной?

Б. Ни в коем случае. Ведь, хотя Бог и безгранично всемогущ, совершая повсеместно все, что Он хочет, со всякой тварью, однако Он не повсюду творит все, что может. При порождении человека человеком Он изначально пожелал создать человека, который не может делать все, что хочет, но при рождении Человека сверхъестественным образом, через Святого Духа, Он от века пожелал сотворить человека, который мог бы делать все, что бы захотел, т.е. Человека и Бога. Здесь не место задаваться вопросом, каким образом, ведь не только христиане, но и все народы, верящие в Бога, верят в Его всемогущество и не стремятся узнать, каким образом Он порождает того, кого Он породил, как они говорят.

А. До сих пор ты толковал учение Никейского Символа так, что, как мне представляется, не только не поколебал христианской веры, а скорее укрепил ее, но по-своему. Ну а теперь объясни, что представляет собой то, что греки называют ипостасью.

Б. Когда ты рассматриваешь нечто, что ты называешь белым, то это имя ты прилагаешь к субстанции или некоему телу, например мрамору, хотя твой взгляд не может проникнуть в субстанцию мрамора или какой-либо иной сущности. Следовательно, “белое” есть имя тела, существующего само по себе, а не наименование цвета, и дано оно благодаря некоему определенному проявлению, или, как говорят греки, έμφασιν, или φάντασμα, что, впрочем, как кажется, есть нечто. На самом же деле – ничто; мы достаточно понимаем, что это проявление не может существовать без какой-то причины или основания, а именно: белое не может существовать, если в действительности у этого проявления не существовала бы некая субстанция, которая была бы его причиной, или, как говорят логики, его субъектом. Этот субъект греки называют τό όν, ύφιστάμενον либо ύποστάν и ύπόστασις, латиняне – субъектом, подлежащим, субстанцией, базисом и основанием . Сказанное же мною о визуальном познании нужно понимать как сказанное также и о прочих чувствах. Следовательно, ипостась противополагается фантому , как причина – результату, разумеется, относительно. Подобным образом, если бы существовали три относительных понятия, например, отец, сын и внук, сын, будучи одним реальным существом, в силу различных отношений имел бы два имени: одно имя – “отец”, поскольку он родил, другое – “сын”, поскольку он рожден. Следовательно, “сын” как средний термин, являясь только одним существом (ens), обладает двумя именами, которые, как говорят, ему приданы (imposita). Само же “существо” (ens) есть подлежащее (suppositum) двух имен, или ύφιστάμενον ипостась, и является основанием отношения. Таким образом, ипостась может быть отнесена не только к фантому , но и к имени.

А. В чем же различие между ύφιστάμενον, ύποστάν и ύπόστασιν?

Б. Между двумя первыми нет никакого иного различия, кроме того, что первое обозначает “существующее” (subsi-stens), а второе – “существующее в данный момент” (nuns subsistens) . Вместо них греки пользуются по большей части словом “ипостась”, а латиняне словом “субстанция” (substantia) или “сущность” (essentia), которые, как явствует из Петра Ломбардского [157], латинские отцы церкви не различают друг от друга.

А. Как употребляется слово “ипостась” в Новом завете?

Б. Точно так же, как и у других писателей. Так, в Послании к евреям (1, 3) Христос называется “образ ипостаси Бога”. Ведь ипостась здесь противопоставляется образу (character), т.е. субстанция – образу этой субстанции, в этом же месте говорится: “сияние божественной славы”, или, что то же самое, “светоч от светлого” (lumen de lucido), ибо свет (lucidum) есть субстанция или субъект светоча. Далее (Евр. 11,1), вера называется осуществлением ожидаемого , т.е. (поскольку это выражение метафорическое) вера есть основание надежды. В-третьих (2 Коринф. 9, 4), апостол Павел, говоря перед македонянами о возвещенном благословении коринфян, называет это обещание ипостасью своей похвальбы , т.е. ее основанием.

А. Что означает “сущность” (essentia)?

Б. Как я уже сказал, отцы церкви не различают сущность и субстанцию .

А. Так что же такое “субстанция”?

Б. То же самое, что “сущее” (ens), т.е. все, что истинно существует в отличие от фантома и имени.

А. Так зачем же нужно было грекам и латинянам от достаточно известных и понятных имен образовывать имена неясные, эквивалентов которым нельзя найти в еврейском языке, да и ни в одном другом языке они не являются необходимыми?

Б. Когда образуются имена, от того или иного слова: от όν – ούσία; от ύφιστάμενον – ύπόστασις; от сущего (ens) – “сущность” (essentia); от находящегося под (substans) – “субстанция”; от белого (album) – “белизна” (albedo), такое образование философы называют абстракцией, поэтому имя όν есть конкретное имя, ούσία – абстрактное имя. “Сущее” – конкретное , “сущность” – абстрактное , “белое” – конкретное , “белизна” – абстрактное . Иногда же вместо абстрактного имени пользуются инфинитивом, например вместо ούσία греки говорят τό εϊναι, латиняне вместо сущности (essentia) – бытие (esse), греки вместо λευχότης – τό είναι λευχόν или даже τό λευχόν, относя артикль τό не к слову λευχόν, а к подразумеваемому όνομα [158]. Точно так же латиняне от конкретного “живущий” (vivens) делают абстрактным не только “жизнь” (vita), но и “жить” (vivere). Все эти слова могут быть названы абстрактными, и это вполне разумно. Ведь когда дают действительно существующей вещи различные имена в зависимости от различных ее проявлений, называя одну и ту же вещь большой, цветной, твердой, тяжелой , обращают внимание или на то, что обладает такой-то величиной, – это взгляд геометров, или на то, что она цветная , либо твердая , либо тяжелая , – это взгляд физиков, поэтому для того, чтобы отличать фантом (phantasma), причину которого они видят в конкретном, от всех прочих образов той же вещи, с помощью неких производных имен обозначая вещь, говорят уже: не большая, цветная, твердая, тяжелая , а величина, цвет, твердость, тяжесть [вещи]. Эта словесная абстракция, будучи не чем иным, как рассмотрением образа или имени отдельно от всех других сторон и наименований того же конкретного, во многом необходима для исследования причин. Если ты правильно поймешь этот принцип, то поймешь также и то, что невозможно существование сущности какого бы то ни было существа отдельно от самого этого существа, а именно чтобы белое находилось отдельно от белизны, или белизна – там, где нет белого, или человек – где нет человеческого, и что ложно утверждение Аристотеля о существовании некоторых сущностей отдельно от тех вещей, сущностями которых они являются , и поэтому душа, по его словам, или не является сущностью животного, или перестает существовать со смертью животного; и что, следовательно, Аристотель заблуждался, не проводя различия между отдельными вещами и отдельными аспектами (соп-siderationes) одной и той же вещи.