Томас Гоббс - Сочинения в 2 томах. Т.1

2. В начале мира Бог царствовал над Адамом и Евой не только по природе, но и в силу соглашения, так что, по-видимому, не требовал от них никакого иного повиновения себе, если не считать велений естественного разума, кроме того, что вытекает из договора, то есть является результатом согласия самих людей. Поскольку же соглашение это сразу же потеряло силу и никогда более не возобновлялось, то и не следует в нем искать начало того Царства Божия, о котором мы ведем здесь речь. Однако попутно следует заметить, что требованием не вкушать от древа познания добра и зла, запрещало ли оно суждение о том, что добро, а что зло, или же вкушение плодов какого-то дерева, Бог требовал безусловного подчинения своим приказаниям, не вступая в рассуждения о том, хорошо ли, дурно ли то, что он повелевает. Ведь все дело в запрещении. Древесный плод не содержит в себе по своей природе ничего такого, что могло бы сделать его вкушение нравственно дурным, то есть грехом.

3. Соглашение же между Богом и Авраамом было заключено в следующих словах (Быт. 17, 7, 8, 10): Поставлю завет мой между мной и тобой и между семенем твоим после тебя в роду их как завет вечный в том, что я буду Богом твоим и семени твоего после тебя на веки веков, и дам тебе и семени твоему землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую во владение вечное. А для того, чтобы Авраам и семя его могли сохранить память об этом соглашении, было необходимо установить некий знак. Поэтому было установлено еще и обрезание, но только как знак: Вот завет, который ты будешь соблюдать между мной и тобой и семя твое после тебя: все мужское семя ваше да подвергнется обрезанию, и обрежете крайнюю плоть вашу, в знак договора между мной и вами. Следовательно, договор состоял в том, что Авраам признавал Бога Богом своим и семени своего, то есть отдавал себя под власть его, Бог же давал Аврааму наследование той земли, где он жил тогда, но как чужестранец, Авраам же в знак признания этого соглашения должен был совершить обрезание над собой и над мужским семенем своим.

4. Поскольку Авраам еще до заключения соглашения с Богом признал его создателем мира и царем, он никогда не сомневался ни в существовании его, ни в провидении, то не было ли излишним пожелание Бога приобрести себе повиновение, должное ему уже по природе, заключив соглашение и предложив цену, то есть обещав Аврааму власть над землей Ханаанской на том условии, что тот признает его своим Богом, хотя он уже был им по естественному праву? Таким образом, слова – чтобы стал я Богом твоим и семени твоего после тебя – предполагают, что со стороны Авраама в этом соглашении еще не было достаточным только признать власть и могущество Бога, которыми он располагает над людьми по природе, то есть признание Бога не вообще, что принадлежит области естественного разума, но он должен был признать определенным образом того, кто сказал ему уйди из земли своей и т.д. (Быт. 12, 1), возведи очи и т.д. (Быт 13, 14), кто явился ему под видом трех небесных мужей (Быт. 18, 1, 2) ив видении (Быт. 15, 1) и во сне (Быт. 15, 13), а это уже область веры. Не ясно, в каком виде явился Бог Аврааму, каким голосом говорил с ним. Однако известно, что Авраам поверил, что это был глас Божий и что это было истинное откровение, и что Авраам пожелал, чтобы близкие чтили его как Бога, создателя всего сущего, того, кто с ним говорил так. И вера Авраама состояла не в том, что он верит в существование Бога, или в том, что слова его правдивы, во что и все остальные верят, но в том, что он не усомнился, что тот, чей голос и слова он слышал, является Богом. И Бог Авраам был не просто Бог, но Бог, явившийся ему. Поэтому почитание, которое должен был оказывать Богу Авраам, в таком понимании было культом, основанным не на разуме, а на религиозной вере; культом, который повелел ему не разум, а Бог своей сверхъестественной силой.

5. Но нам не известны никакие законы, ни светские, ни духовные, установленные Богом Аврааму или Авраамом семье своей, ни тогда, ни позднее, за исключением требования обрезания, содержащегося в самом соглашении. Отсюда очевидно, что не существовало иных законов и иного культа, обязательных для Авраама, кроме естественных законов, требуемого разумом культа и обрезания.

6. И Авраам был для евреев истолкователем всех законов, как светских, так и духовных, и не только по природе, коль скоро речь шла только о естественных законах, но и в силу самого соглашения, в котором Авраам обещал повиновение не только за себя, но и за все семя свое. А это было бы невозможным, если бы сыновья его не были обязаны повиноваться его повелениям. И как иначе могут быть поняты слова Бога: и все народы земли благословятся в нем, ибо я знаю, что заповедает он сыновьям своим и дому своему после себя следовать путем Господним и творить праведный суд (Быт. 18, 18, 19), как не то, что сыновья его и дом его обязаны подчиняться его повелениям.

7. Отсюда следует, что подданные Авраама, повинуясь ему, не могли совершить проступка, если только Авраам не потребовал бы от них неверия в существование и провидение Бога или совершения такого деяния, которое явно было бы оскорбительным для Бога. Во всем же остальном Слово Божие должны они были познавать только из его уст, ибо только он был толкователем всех законов и всех Слов Божиих. Ведь только Авраам мог сказать людям, каков Бог, виденный им, и как следует чтить Его. Те же, кто после смерти Авраама стали подданными Исаака и Иакова, не впадая в грех, повиновались им во всем до тех пор, пока признавали каждого из них за Бога и царя своего Авраама и исповедовали как Бога. Ибо они раньше, чем Аврааму, подчинились безусловно Богу; и раньше подчинились Аврааму, чем Богу Авраама, и равным образом раньше – Богу Авраама, чем Исааку. Поэтому для подданных Авраама единственным преступлением оскорбления Божественного величия было отрицание Бога, но для потомков их преступлением оскорбления величия было отрицание Бога Авраама, то есть почитание Бога иначе, чем это было установлено Авраамом, то есть в виде рукотворных кумиров, как это делали прочие народы, которые за это получили название идолопоклонников [129]. И до тех пор подданные легко могли узнавать от своих правителей, что следует и чего не следует исполнять.

8. Продолжая идти вслед за Священным писанием, мы узнаем, что это же соглашение было возобновлено с Исааком (Быт. 26, 3, 4) и с Иаковом (Быт. 28, 13, 14), где Бог называет себя не просто Богом, в бытии которого убеждает природа, но отчетливо Богом Авраама и Исаака. Позднее же, собираясь восстановить через Моисея то же соглашение со всем народом Израиля, Бог сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова (Исх. 3, 6). А потом опять, когда народ тот остановился в пустыне у горы Синай, чувствуя себя не только совершенно свободным, но и испытывая острую ненависть к подчинению человеку, ибо была жива память о недавних невзгодах в Египте, Бог предложил им всем возобновить этот старинный договор в следующих словах: Если послушаетесь голоса Моего и будете соблюдать завет Мой (то есть договор, заключенный с Авраамом, Исааком и Иаковом), будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, и вы будете у меня в царстве священников и народом священным (Исх. 19, 5, 6). И весь народ согласно ответил: все, что сказал Господь, исполним (Исх. 19, 5, 8).