Антон Дидикин - Философское и правовое наследие Ганса Кельзена

В нормативизме обосновывается идея первичности и приоритета международного права. Международное право, как и конституционное право в национальном правопорядке содержит «основную норму», без которой не могут существовать национальные правовые системы 35 35 См.: Kelsen H. Introduction to the Problems of Legal Theory. Chapter «State and International Law». Oxford, 2002. P. 107—127. .

Но существуют ли конкретные примеры «основной нормы» в международном праве? Отдельные авторы и последователи нормативизма Кельзена, в частности В. Штерн, предлагают считать такой нормой принцип регулирования международных отношений с помощью международных договоров 36 36 См.: Stern W.B. Kelsen’s Theory of International Law // The American Political Science Review. 1936. Vol. 30. №. 4. P.736—741. . Однако не все международные обязательства возникают из договоров, а у государств помимо этого признается судебный иммунитет. Кроме того, существуют разные интерпретации системы формальных источников международного права на основе ст. 38 Статута Международного суда ООН, что не позволяет обосновать их логическую иерархию. Г. Кельзен указывал на то, что международное право часто фиксирует факты «обычного поведения» государств в международных отношениях, и «основной нормой» может быть положение, что «государства должны вести себя так, как они обычно ведут себя» 37 37 См.: Brunkhorst H. Critique of Dualism: Hans Kelsen and the Twentieth Century Revolution in International Law // Constellations. 2011. Vol. 18. №4. P.498—499. .

Такое соотношение «сущего» и «должного» в международном праве объясняется тем, что признаки государства как субъекта права определяются нормами международного права. По мнению Г. Кельзена, государством является территориальное образование с относительным суверенитетом и правовой системой, позволяющей осуществлять эффективное управление территорией 38 38 См.: Дорская А. А. Учение Ганса Кельзена и развитие международного права // Вестник Санкт-Петербургской юридической академии. 2014. №4. С.6. . Государство обладает суверенитетом во внутренних делах и в международных отношениях, но объем и уровень влияния государства в международном системе относительны, то есть, связаны с международным признанием такого государства в мировом сообществе. В этом смысле государства обладают относительным суверенитетом и подчинены иным субъектам международного права (например, наднациональным международным организациям). Таким образом, концепция «относительного суверенитета» Г. Кельзена основывается на том, что «основная норма» международного правопорядка ограничивает суверенитет государства и налагает на него международно-правовые обязательства.

Более значимыми и актуальными в свете современной международной обстановки являются представления Г. Кельзена о концепции международно-правового признания легитимности правительства в государстве 39 39 См.: Kelsen H. Recognition in International Law: Theoretical Observations // The American Journal of International Law. 1941. Vol. 35. №4. P. 605—617. . Такое признание базируется на принципе релятивизма, поскольку легитимность правительства определяется не формальным соблюдением норм Конституции, которое часто на практике невозможно при изменении политического режима, а международным признанием новых правителей, обеспечивающих порядок на территории государства. Именно от наличия признания государство может иметь представителей в международных организациях и отстаивать национальные интересы. Отсутствие международного признания превращает новое правительство в нелегитимное даже в случае проведения новых выборов и изменения законодательства. Тем самым международное признание выступает критерием относительной оценки легитимности государственной власти.

Принцип релятивизма является в нормативизме способом разрешения противоречий в характеристике сущности государства как субъекта права, и антиномии национальных юрисдикций. Г. Кельзен во избежание войны как средства разрешения конфликтов, настаивает и аргументирует в пользу приоритета норм международного права, и детально аргументирует, что в основе сущности государства лежит концепция ограниченного суверенитета. Семь утверждений Г. Кельзена о суверенитете должны выстраиваться в логическом порядке.

Во-первых, суверенитет является неотъемлемой составляющей государства, и его необходимо исследовать в таком качестве. И в силу того, что государство может быть нормативно рассмотрено только в связи с его правовой структурой, теория государственного суверенитета также должна быть правовой теорией. Г. Кельзен намеренно указывает на различие между фактическими и нормативными дисциплинами, т.е. между социологическим подходом к государству, как в работах Макса Вебера и Георга Еллинека, и нормативным подходом. Конечно, выбор Г. Кельзеном этого разделения может быть оспорен, есть и другие актуальные точки зрения. Но при внимательном рассмотрении поиска Г. Кельзеном определения критериев права как конкретной нормативной дисциплины, тогда следующие требования показывают последовательную логику и точность.

Во-вторых, в силу того, что теория государственного суверенитета является правовой и нормативной, само государство не может рассматриваться как реальный объект, т.е. как совокупность эмпирических данных, которые относятся к понятию «реального мира». Вместо этого, государство должно пониматься как олицетворение своей правовой структуры, т.е. как юридическое лицо. Тогда правовая теория государственного суверенитета — это теория суверенитета закона. Г. Кельзен своим вторым утверждением настаивает на том, что правовая или нормативная теория государственного суверенитета, в конечном счете, эквивалентна теории суверенитета правовой структуры государства, т.е. закона. Государство в нормативном смысле суверенно лишь в той степени, в какой суверенен закон, персонифицирующий его.

В-третьих, правовая теория суверенитета должна быть нормологической. Это требование включает в себя два аргумента. С одной стороны, объект любой правовой теории должен быть нормативным. Право относится к нормативной сфере «долженствования», где все возможные объекты научного исследования должны быть нормативными объектами, такие как законы, нормы и правила. С другой стороны, эти нормативные объекты также должны находиться в логической связи друг с другом. Равно как и другие сторонники такого нормативного подхода, Г. Кельзен утверждает, что никто не может вывести норму из фактических обстоятельств: «должное» из «сущего». Норма является таковой, только если она имеет силу, и действительность любой из них может быть выведена через соответствие вышестоящей норме. Если бы это было не так, мы бы не смогли говорить о правовых знаниях в понимании Г. Кельзена. Нормативная теория государственного суверенитета одновременно является и теорией о правовых нормах в их логической взаимосвязи.