Питер Сингер - О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

Несколько лет назад мы с Джимом Мейсоном, чье детство прошло на ферме в штате Миссури, написали книгу «Этичность того, что мы едим» (The Ethics of What We Eat). Джим решил лично разобраться, откуда берутся миллионы индюков и индюшек, не способных к естественной репродукции. Он прочитал объявление от крупного, индустриального масштаба, производителя индюшатины о наборе работников, не обязательно с опытом работы, в отдел искусственного оплодотворения в Карфагене, штат Миссури. Джим сдал анализы на отсутствие наркозависимости, и его приняли на работу. Его задачей было ловить индюков за ноги и подвешивать вниз головой, чтобы другой сотрудник с помощью мастурбации доводил их до семяизвержения и вакуумным отсосом собирал семенную жидкость в шприц. Он переходил от одной птицы к другой, пока семенная жидкость не заполняла шприц, который затем отправляли в загон к самкам.

Джим поработал и в загоне самок, это оказалось для него еще тяжелее. Вот что он рассказывает: «Хватаешь индюшку за ноги, стараясь скрестить ей „щиколотки“, чтобы удерживать обе ноги одной рукой. Двадцати-тридцатифунтовая птица в ужасе, она бьет крыльями и панически сопротивляется. Через эту процедуру они проходят еженедельно на протяжении всего года, и им она совершенно не нравится. Захватив птицу одной рукой, бросаешь ее на край ямы, грудью вперед, хвостом кверху. Свободную руку кладешь на задний проход и хвост и отжимаешь гузку и хвостовые перья кверху, чтобы задний проход оказался открытым. Осеменитель сует большой палец под задний проход и нажимает, расширяя его так, чтобы показался вход в яйцевод. Затем вводит туда трубку с семенной жидкостью, присоединенную к шлангу контейнера со сжатым воздухом, нажимает на спуск, и струя сжатого воздуха выстреливает в яйцевод раствором семенной жидкости. Затем индюшку отпускают, и она ковыляет прочь».

Джим должен был «отжимать» по индюшке каждые 12 секунд, 300 штук в час, по 10 часов в день, уворачиваясь от струй помета, которыми его обдавали перепуганные птицы, и получая от бригадира потоки ругани, если не укладывался в норматив. В разговоре со мной он назвал это занятие «самой тяжелой, торопливой, грязной, отвратительной и малооплачиваемой работой, которую ему когда-либо доводилось выполнять».

Но вернемся к накрытому столу. Теперь, когда семья точно знает, откуда взялась птица, которую они едят, и как она жила и умерла, я предлагаю студентам спросить присутствующих, этично ли, на их взгляд, поддерживать деньгами такое обращение с живым существом. Если они скажут «нет», то к следующему Дню благодарения есть смысл готовиться немного иначе, потому что единственная причина промышленного производства индейки — это наша готовность ее покупать.

Выбор есть всегда. Индюк или индюшка, выращенные на пастбище, не искалеченные и способные к естественному воспроизводству, обойдутся в четыре раза дороже, чем произведенные на птицефабрике, но вы хотя бы будете уверены, что эта птица жила в нормальных условиях. Пусть и не на сто процентов. Недавно один производитель индейки был обвинен в мошенничестве: он содержал в гуманных условиях на свободном выгуле несколько сотен индюков и индюшек, а продавал в несколько раз больше; понятно, что основная часть проданных птиц никогда не покидала закрытого помещения. Так что если вы всерьез хотите убедиться, что ваша индейка выращена на свободе, придется тщательно проверить производителя на добросовестность.

И конечно, у вас есть возможность приготовить на День благодарения растительную пищу: это позволяет избежать соучастия в жестоком обращении с животными, полезно для окружающей среды, да и для вашего здоровья. Поищите на сайте The New York Times по ключевым словам «вегетарианский День благодарения», и вы обнаружите множество рецептов вкуснейших сезонных блюд специально к этому случаю. Или, если лень готовить, всегда можно купить индейку-тофу.

Мне, конечно, скажут, что индейка на День благодарения — это традиция. На самом деле не известно, ели ли отцы-пилигримы дикую индейку именно в тот первый День благодарения в 1621 году. Одно мы знаем наверняка: птицу породы «белая широкогрудая» с птицефабрики они точно не ели.

ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ НАЗАД Уинстон Черчилль предсказал, что настанет день, когда «мы покончим с нелепой необходимостью выращивать целую курицу, чтобы съесть только грудку или крылья, и научимся выращивать эти части курицы по отдельности в особой среде». Он думал, что на это уйдет не более полувека. Выращивать отдельные части курицы мы пока не научились, но сегодня подошли к важной вехе на пути к будущему, которое предвидел Черчилль, — первой публичной дегустации мяса из пробирки.

Это историческое событие стало возможным благодаря исследованиям доктора Марка Поста из Маастрихтского университета (Нидерланды). Идея проста: взять клетки мышечной ткани от реальной коровы и выращивать их в питательном растворе. Результат — реальное мясо, до последней клетки подлинное. Осуществить это, впрочем, невероятно сложно — надо решить очень много проблем. Так что до выращивания курятины или стейков нам еще далеко. Задача ближайшего будущего — создать хотя бы гамбургер, и дегустация, прошедшая на этой неделе, доказала, что она выполнима. Такой гамбургер состоит из настоящей говядины, которая, однако, никогда не была живой плотью. Ни одна корова не пострадает при его производстве и к тому же ни разу не выпустит из кишечника газов, в частности метана — побочного продукта ее собственного пищеварения.

Не пора ли производителям говядины присматривать другой бизнес? Однажды такое время, наверное, наступит, но пока об этом думать рано. Порция гамбургера, которую предстоит продегустировать, стоила в производстве больше 200 тысяч фунтов. И все же, если ученым удалось преодолеть изначальные препятствия, нет причин, чтобы рано или поздно себестоимость мяса из пробирки не стала сопоставима с обычным мясом. Сейчас основная доля мяса, поступающего на рынок, получена от скота, который вскармливают зерновыми и соей. Их надо вырастить, после чего доставить к местам содержания животных — и все это лишь затем, чтобы часть питательных веществ превратилась затем в кости и другие несъедобные органы. Переработка питательного материала непосредственно в пригодное для еды мясо оказалась бы более экономной.

Для перехода от сегодняшнего животноводства к мясу из пробирки (произведенному по разумной цене) есть важные этические предпосылки. Прежде всего, это уменьшит страдания животных. Жестокому обращению с рабочими лошадьми, так пронзительно изображенному в романе Анны Сьюэлл «Черный Красавчик» (Black Beauty), положили конец мощные двигатели внутреннего сгорания. Точно так же более продуктивный способ производства мяса позволил бы покончить с несоизмеримо большими страданиями, которым сегодня подвергаются десятки миллиардов животных на животноводческих предприятиях.