Коллектив авторов - Книга для чтения по марксистской философии

Читатель, естественно, может спросить: к чему мы упоминаем об этом заведомо ложном словоупотреблении? Прежде всего, конечно, потому, что это неправильное словоупотребление и связанное с ним нелепое представление о материализме и идеализме, издавна свойственное дворянам и буржуазии, в известной мере сохранилось и в нашем языке — языке советских людей. Оно сохранилось как пережиток теперь уже далекого прошлого, пережиток, о существовании которого сплошь и рядом даже не подозревают.

Чем же объясняется, из чего проистекает эта клевета на материализм в условиях буржуазного общества? Она, конечно, не случайна. Все дело в том, что в своем подавляющем большинстве по причинам, которые станут ясны ниже, имущие, эксплуататорские классы обычно были и остаются в настоящее время сторонниками идеалистической философии и ярыми противниками материализма. Не удивительно поэтому, что буржуазный обыватель обвиняет материалистов во всех смертных грехах, всячески восхваляя идеализм. К идеалистам он прежде всего причисляет самого себя. Но, объявляя себя сторонниками идеализма, дворяне и буржуа, как известно, никогда не были бескорыстными людьми. Умножая собственные богатства, имущие, эксплуатирующие классы выжимали и выжимают все соки из крестьян и рабочих, беспощадно подавляя всякое сопротивление своему произволу.

Те же немногочисленные представители дворянства и буржуазии, которые проповедовали материалистическую философию и которых обычно чернили как безнравственных мыслителей, были, как правило, благородными, самоотверженными борцами за прогресс, за просвещение. Выдающийся итальянский материалист второй половины XVI века Джордано Бруно за свою просветительскую деятельность был по приговору папской инквизиции сожжен на костре. Французский материалист XVIII века Дени Дидро попал в тюрьму за свои прогрессивные взгляды. Русский материалист А. Н. Радищев, выступавший против самодержавия и крепостничества, был отправлен в ссылку. Эти примеры неопровержимо свидетельствуют о несостоятельности всех попыток изобразить материализм как безнравственное учение, а материалистов— как людей, лишенных нравственных идеалов.

Значит ли это, что, опровергая клевету на материализм, мы должны стать на ту точку зрения, что все материалисты — благородные люди, а все идеалисты — заведомые подлецы? Отнюдь нет. Слова «материалист» и «идеалист» обозначают не какие-то индивидуальные нравственные качества человеческой личности. Они обозначают принадлежность к различным философским учениям: материалист — сторонник материалистической философии, идеалист — сторонник идеалистической философии. Материализм и идеализм — два противоположных друг другу философских учения, дающие различное объяснение, истолкование окружающей действительности, природы и процесса познания. И наша задача состоит прежде всего в том, чтобы понять, какое объяснение миру дает материализм, а какое — идеализм, какая из этих теорий согласуется с наукой и практикой, а какая противоречит им.

Итак, что такое материализм? Что такое идеализм? Почему философы делятся на материалистов и идеалистов? Чему учит материалистическая философия? Чему учит идеалистическая философия? Какое из этих двух противоположных друг другу мировоззрений является научным, а какое враждебно науке? Какая философия — материалистическая или идеалистическая — наиболее отвечает интересам трудящихся, интересам строителей коммунизма? Вкратце об этом уже было сказано, но теперь на все эти вопросы мы постараемся дать подробный ответ.

Всякий нормальный человек, как известно, отличает самого себя от окружающих его предметов, чувствует это свое отличие от всего другого и в связи с этим сознает себя как определенную личность, индивидуальность. Так, например, идя по улице, вы воспринимаете своими органами чувств окружающие явления: дома, деревья, прохожих, автомашины и т. п. И вы, конечно, сознаете, что все эти явления не составляют вашего «я». Никому из людей не придет в голову считать себя деревом, камнем, рекой, облаком и так далее. Отличая себя от других предметов, в том числе и от других людей, мы тем самым проводим различие между субъективным и объективным, то есть между тем, что свойственно сознанию человека, субъекта, и тем, что относится к внешнему миру, объекту.

К объективному мы относим все предметы, от которых мы себя отличаем,— дома, деревья, облака, других людей и тому подобное.

К субъективному мы относим наше сознание, свойственные людям чувства, мысли, переживания, желания, надежды. То, что мы называем субъективным, не есть нечто призрачное, кажущееся, в действительности не существующее. Наше сознание, духовная жизнь людей, являются несомненным фактом, несомненной реальностью.

Итак, существуют два рода явлений: субъективные и объективные.

Понятия субъективного и объективного указывают на самые общие различия, имеющиеся между явлениями. Какое бы явление мы ни стали рассматривать, оно, несомненно, относится или к субъективному, или к объективному. Но из этого вовсе не следует, что все люди согласны друг с другом в определении того, что называется субъективным, а что — объективным. Вполне возможны расхождения во мнениях относительно отдельных явлений: один будет считать данное явление субъективным, духовным, существующим лишь в сознании человека, а другой, напротив, будет называть то же явление объективным, существующим вне и независимо от сознания субъекта. Так, например, некоторые буржуазные естествоиспытатели ошибочно полагали, что атом, электрон и другие мельчайшие физические частицы не существуют сами по себе, объективно, вне нашего сознания, а являются чем-то вроде условных знаков и символов, созданных наукой. Но, отвергая объективность атома, объявляя атом понятием, лишенным объективного содержания, эти ученые все же вынуждены проводить различие между объективным и субъективным.

Представьте себе путешественников в пустыне. Они сбились с пути, изнемогают от жажды. Вдруг один из них радостно вскрикивает и указывает рукой вперед. Там, среди желтых безжизненных песков, видны зеленые пальмы на берегу небольшого спокойного озера. Один из путешественников уверенно говорит, что это оазис, другой возражает ему: к сожалению, это мираж, иллюзия, часто возникающая в пустыне вследствие отражения в воздухе действительно существующего оазиса, находящегося за сотни километров от путешественников. И в данном случае, как мы видим, встает вопрос о субъективном и объективном: действительно ли путешественники находятся возле оазиса или же им только так кажется? Двигаясь вперед, туда, где им видится оазис, путешественники, конечно, рано или поздно смогут ответить на этот вопрос: один из них окажется прав, а другой признает свою ошибку на основании убедительных фактов.