Коллектив авторов - Книга для чтения по марксистской философии

Материалистов иногда обвиняют в том, что они отрицают существование духовного, идеального, психического. Это обвинение совершенно несостоятельно. Материализм, как уже разъяснялось выше, считает, что сознание вторично по отношению к материи. Как же можно после этого утверждать, что материалисты не отличают сознания от материи и ничего другого, кроме материи, не признают? Раз ставится вопрос о том, что первично, а что вторично, значит между материей и сознанием проводится различие. В противном случае сам вопрос не имел бы никакого смысла. Следовательно, материализм не отрицает сознания, духовного и не только признает реальное существование психического, но и ставит своей задачей объяснить происхождение сознания из материи.

Правда, в XIX веке были отдельные представители материализма, которые, действительно, говорили, будто ничего, кроме материи, не существует, а сознание, мышление— та же материя и мозг выделяет мысль, как печень — желчь. Маркс и Энгельс решительно критиковали этих материалистов, отмежевывались от них, называя их вульгарными материалистами. Против вульгарного материализма решительно выступал В. И. Ленин. Поэтому было бы ошибкой отождествлять материализм вообще с вульгарным материализмом.

В самом деле, разве тот факт, что сознание возникает из материи, свидетельствует о том, что между материей и сознанием нет никакого различия? Напротив, этот факт свидетельствует о другом, об отличии сознания от материи. Известно, например, что живая материя возникла из неживой. Но можно ли на этом основании смешивать их друг с другом? Конечно, нет. То же имеет место и в отношении материи и сознания. Подчеркивая, что материя существует независимо от сознания, мы тем самым указываем, что нельзя смешивать их друг с другом. В. И. Ленин говорил: назвать мысль материальной — значит совершить грубую ошибку. Этим смазывается различие между материей и сознанием, что совершенно недопустимо.

Итак, утверждения идеалистов о том, что материализм считает одним и тем же сознание и материю, лишены основания. Понимая неосновательность такого рода обвинений против материализма, некоторые идеалисты приписывают материалистической философии принижение, недооценку сознания. Но и это обвинение построено на песке. Ведь материалисты учат, что сознание существует не всегда, не везде, не при любых условиях, что оно представляет собой высший продукт материи, высшую ступень ее развития. Конечно, такой взгляд на сознание нисколько не принижает его значения.

Рассмотрим теперь исходное положение идеалистической философии. Идеалистическое решение основного вопроса философии прямо противоположно материалистическому. Если материализм признает существование внешнего, независимого от сознания мира, иначе говоря, объективной реальности, то идеализм, напротив, утверждает, что все существующее имеет духовную первооснову, неотделимо от сознания. Таким образом, идеалистическое положение о первичности духа означает, что природа зависит от духа. Сторонники идеалистической философии не считают необходимым объяснять возникновение, происхождение духовного, психического. Они пытаются доказать, что духовное вечно, существует всегда и везде. Существование духовного — это для них не требующий объяснения факт. Идеалисты говорят, что необходимо объяснить не возникновение сознания, а возникновение материи.

Одни идеалисты заявляют, что духовное первоначало, порождающее, по их мнению, все явления природы и общества, существует вне и независимо от человека, субъекта. Их называют объективными идеалистами. Другая разновидность идеализма — субъективный идеализм считает первичным человеческое сознание («Я», как они его называют).

Объективный идеализм утверждает, что существует какой-то сверхчеловеческий, сверхприродный дух, который все порождает, все определяет. Объективные идеалисты, следовательно, говорят, что природа есть нечто низшее, что она произведена чем-то более высоким, духовным, и называют это «что-то» то «мировым духом», то «абсолютной идеей», то просто богом.

Объективные идеалисты обычно пытаются доказать, что за пределами природы, чувственно воспринимаемой действительности находится другой, идеальный мир. Об этом таинственном, потустороннем мире ничего не говорят нам зрение, слух, осязание, его существование не только не удостоверяется, а, напротив, опровергается данными науки и практики. Но идеалисты твердят, что он все же существует и не только существует, но порождает, определяет земной мир. Это удвоение мира на земной и потусторонний (проще говоря, загробный) прямо или косвенно наблюдается у всех идеалистов. Оно называется мистикой, мистицизмом.

Субъективные идеалисты пытаются доказывать, что окружающие нас предметы, скажем горы, леса, моря и тому подобное, лишь кажутся нам существующими независимо от нас, от нашего сознания. По мнению субъективных идеалистов, все те предметы, которые мы ощущаем, воспринимаем нашими органами чувств, представляют собой не более чем ощущения, комбинации, то есть сочетание ощущений. Одна комбинация ощущений называется яблоком, другая—лошадью, третья — мрамором и так далее.

Вот что, например, писал английский субъективный идеалист Дж. Беркли: «Я вижу вишню, я осязаю ее, я пробую ее... она реальна. Устрани ощущение мягкости, влажности, красноты, терпкости — и ты уничтожишь вишню... Вишня, я утверждаю, есть не что иное, как соединение чувственных впечатлений или представлений, воспринимаемых разными чувствами...». С точки зрения Беркли, вишни существуют лишь как содержание наших ощущений, подобно тому как боль, которую мы ощущаем, не существует вне нас.

Если следовать за Беркли, то неизбежно придешь к выводу, что и другие люди, которые мной воспринимаются (я вижу их, слышу, как они говорят, осязаю, пожимая им руки), также являются комбинацией моих ощущений. Значит, и мои родители существуют лишь потому, что я их ощущаю? В таком случае вообще существую лишь я один, а все остальное есть мои ощущения, комбинации моих ощущений. Вот к каким нелепым выводам приводит субъективный идеализм. Если субъективный идеалист будет рассуждать последовательно, он обязательно придет к тому, что, кроме его «Я», ничего не существует.

Конечно, субъективные идеалисты избегают такого рода выводов, но это говорит лишь об их непоследовательности. Ярким примером такой непоследовательности идеалиста может служить все тот же Беркли. Сначала он утверждает, что все существующее представляет собой лишь ощущения субъекта, а затем вопреки самому себе заявляет, что вещи существуют прежде всего как восприятия бога, а уж затем как восприятия каждого отдельного человека. Так Беркли, не удержавшись на позициях субъективного идеализма, переходит на позиции идеализма объективного.