Мичио Каку - Будущее человечества. Колонизация Марса, путешествия к звездам и обретение бессмертия

К горе Олимп примыкают три меньших вулкана, выстроившиеся практически по прямой линии. Их наличие и расположение указывают на то, что в древние времена на Марсе шла активная тектоническая деятельность. Удачной аналогией им здесь, на Земле, могут служить Гавайские острова. Внизу, под ложем Тихого океана, плещется постоянное озеро магмы, и при движении тектонической плиты над ним давление магмы периодически прорывается через кору, образуя очередной остров Гавайской гряды. Но тектоническая активность на Марсе, судя по всему, давно завершилась, что свидетельствует об остывании ядра планеты.

Крупнейший каньон на Марсе и, вероятно, во всей Солнечной системе — Долины Маринера — настолько велик, что, если поместить его в Северную Америку, он протянулся бы от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Туристы, видевшие Большой каньон на Земле, были бы поражены такой сетью инопланетных каньонов. Но, в отличие от Большого каньона, по дну Долин Маринера не протекает река. Согласно новейшей теории, каньон, растянувшийся примерно на 5000 км, представляет собой стык двух древних тектонических плит, примерно как известный разлом Сан-Андреас на Земле.

Первоклассными приманками для туристов станут две гигантские полярные ледовые шапки Красной планеты. Они отличаются от земных, будучи образованными из льда двух типов. Ледовая шапка первого типа состоит из замерзшей воды. Это постоянная деталь ландшафта, которая большую часть марсианского года остается практически неизменной. Вторая разновидность состоит из сухого льда или замерзшего углекислого газа. Такие шапки расширяются и сжимаются в зависимости от времени года. Летом сухой лед испаряется и исчезает, оставляя только шапки из настоящего водяного льда. В результате вид полярных ледовых шапок на протяжении года меняется довольно сильно.

Если поверхность Земли постоянно меняется, то основные топографические объекты Марса остаются почти неизменными уже миллиарды лет. Поэтому многие черты Красной планеты не имеют аналогов в земной топологии. Здесь, к примеру, можно назвать остатки тысяч гигантских метеоритных кратеров, образовавшихся в разные времена. На Земле тоже когда-то были гигантские метеоритные кратеры, но водная эрозия буквально стерла многие из них с лица нашей планеты. Более того, значительная часть поверхности Земли обновляется каждые несколько сотен миллионов лет благодаря тектонической активности, так что все древние кратеры со временем трансформировались в совершенно новый ландшафт. На Марсе мы видим ландшафт, как бы замерший во времени.

Во многих отношениях о поверхности Марса мы знаем больше, чем о поверхности Земли. Около трех четвертей земной поверхности покрыто океанами, тогда как на Марсе океанов нет. Наши космические аппараты на орбите Марса сфотографировали каждый квадратный метр его поверхности и снабдили нас подробной картой рельефа. Сочетание льда, снега, пыли и песчаных дюн рождает на Марсе диковинные геологические формации, которых на Земле не увидишь. Прогуляться по Марсу — мечта любого туриста.

Единственным очевидным препятствием для превращения Марса в туристическую планету могли бы стать чудовищные пылевые вихри, которые там очень часты. Их следы можно видеть в пустыне чуть ли не ежедневно. Иногда они поднимаются выше Эвереста; земные аналоги, которые поднимаются в воздух не более чем на несколько сотен метров, по сравнению с ними показались бы карликами. Кроме того, там бывают свирепые песчаные бури, иногда на несколько недель укутывающие весь Марс песчаным покрывалом. Однако, благодаря низкому атмосферному давлению на Красной планете, они не особенно разрушительны. Бешеные ветры со скоростями свыше 150 км/ч астронавты будут ощущать как легкий бриз. Конечно, они могут оказаться серьезной помехой — пылинки, попадая в скафандры, машины и приборы, способны вызывать отказы и поломки, но повалить дом или другую постройку они не сумеют.

Из-за большой разреженности воздуха самолетам для полета на Марсе будут нужны крылья значительно большего размера, чем на Земле. Летательному аппарату на солнечной энергии потребуется огромная несущая поверхность, и потому он окажется слишком дорогим, чтобы использовать его для отдыха или спорта. Вероятно, мы не увидим туристов, летающих над марсианскими каньонами, как они это делают над Большим каньоном на Земле. А вот воздушные шары и полумягкие дирижабли могут оказаться вполне рентабельным средством передвижения, несмотря на низкие температуры и разреженный воздух. Они позволят исследовать марсианский рельеф с гораздо более близкого расстояния, чем это делают орбитальные аппараты, и при этом охватить значительные площади поверхности. Возможно, флотилии воздушных шаров и дирижаблей когда-нибудь станут привычным зрелищем в небе Марса.

Чтобы обеспечить долговременное присутствие человека на Красной планете, необходимо найти способ вырастить в ее негостеприимных условиях настоящий райский сад.

Роберт Зубрин — аэрокосмический инженер, работавший в компаниях Martin Marietta и Lockheed Martin, — основал Марсианское общество и уже много лет является одним из самых активных пропагандистов колонизации Красной планеты. Цель Зубрина — убедить общество профинансировать пилотируемую экспедицию. Когда-то его голос был чуть ли не единственным и он готов был убеждать каждого, кто согласится слушать, а теперь за советом к нему обращаются крупные компании и правительства.

Я несколько раз брал у Зубрина интервью, и каждый раз его энтузиазм, энергия и преданность делу бросались в глаза. На вопрос о том, что послужило толчком к такой одержимости космосом, он рассказал, что началось все еще в детстве с чтения фантастики. Кроме того, он был буквально околдован, когда в 1952 г. фон Браун показал, что экспедиция из десяти космических кораблей, собранных на орбите, могла бы доставить экипаж из 70 астронавтов на Марс.

Я спросил доктора Зубрина, как увлеченность фантастикой трансформировалась в дело его жизни — борьбу за экспедицию к Марсу. «Все дело в советском „Спутнике-1“, — ответил он. — На взрослых он нагонял ужас, но я тогда испытал настоящий восторг» [23] Интервью для радиостанции Science Fantastic, июнь 2017. . В 1957 г. Зубрина покорил запуск первого в мире искусственного спутника, потому что это означало: все, о чем он читал в фантастических романах, может сбыться на самом деле. Он твердо верил, что когда-нибудь научная фантастика превратится в научный факт.

Доктор Зубрин принадлежит к поколению, своими глазами видевшему, как Соединенные Штаты начинают с нуля и становятся величайшей космической державой планеты. Позже общее внимание американцев полностью захватили Вьетнамская война и внутренние неурядицы, и работа астронавтов на Луне стала казаться чем-то далеким и неважным. Бюджеты резали по живому. Программы закрывались. Хотя общественное мнение обернулось против космической программы, доктор Зубрин сохранил убежденность в том, что следующим пунктом в повестке дня должен стать Марс. В 1989 г. президент Джордж Буш-старший возбудил воображение публики, упомянув о планах добраться до Марса к 2020 г. Впрочем, возбуждение длилось недолго: уже на следующий год стало ясно, что стоимость проекта составила бы около $450 млрд. Американцы испытали шок от такой цены, и планы марсианской экспедиции были вновь положены на полку.