Георгий Рузавин - Методология научного познания [Учебное пособие для вузов]

Путь к теоретическим законам идет через выдвижение и систематическую проверку гипотез. Если в результате многочисленных попыток становится возможным вывести из гипотезы новые факты или эмпирические законы, тогда появится некоторая надежда на то, что они могут помочь открыть теоретический закон. Как известно, если с помощью научной гипотезы оказывается возможным объяснить не только известные до этого факты и эмпирические законы, но и предсказать факты неизвестные, то вера в такую гипотезу значительно возрастает. Например, выдвинутый вначале в форме гипотезы универсальный закон всемирного тяготения смог не только предсказать ряд неизвестных фактов, но и объяснить и уточнить ранее известные эмпирические по своему происхождению законы Галилея и Кеплера.

Эмпирические и теоретические законы хотя и с разной степенью глубины и точности раскрывают сущность изучаемых процессов, тем не менее являются взаимосвязанными и необходимыми стадиями их исследования. Без фактов и эмпирических законов было бы невозможно открывать теоретические законы, а без последних — объяснить эмпирические законы.

Категории необходимости, случайности, порядка и беспорядка.Новейшие исследования в рамках синергетики — нового направления в теории самоорганизации систем — заслуживают особого внимания не только с научной, но и философской точки зрения. Как мы детально рассмотрим в дальнейшем, исходным пунктом возникновения самоорганизации систем служат неустойчивость открытой системы, т. е. системы, обменивающейся со средой энергией, веществом и информацией. Любая открытая система подвержена флуктуациям, т. е. случайным ее отклонениям от некоторого устойчивого состояния. В первое время флуктуации не оказывают заметного влияния на систему и даже подавляются ею, но по мере роста неравновесности системы в результате ее взаимодействия со средой они усиливаются и постепенно расшатывают старый порядок и структуру. В итоге старая система дезорганизуется, а в результате самоорганизации изменяется ее структура и она становится новой системой. Однако этот переход не является однозначно определенным. Именно здесь современные взгляды существенно отличаются от традиционных представлений.

Синергетика доказывает, что в критической точке перехода, называемой точкой бифуркации , возникают по меньшей мере две возможности для дальнейшей эволюции системы. Какой путь при этом будет «выбран» системой, зависит от случайных обстоятельств и факторов, складывающихся в окрестности точки бифуркации. Поэтому поведение системы в данной точке нельзя предсказать с полной достоверностью. Но когда определенный путь будет выбран, тогда дальнейшее движение системы подчиняется уже детерминистическим законам.

Таким образом, современная точка зрения на соотношение необходимости и случайности существенно отличается от позиции сторонников классического детерминизма, которые все еще выступают против допущения случайностей в мире, рассматривая их как иллюзию нашего сознания. И это несмотря на то, что принцип неопределенности Гейзенберга в квантовой физике ясно свидетельствует о наличии случайностей в микромире, т. е. в самом «фундаменте здания» материи. С другой стороны, многие противники детерминизма и защитники полной свободы воли пропагандируют безраздельное господство случайности и неопределенности в мире. С такими заявлениями выступают, в частности, сторонники экзистенциализма, заявляющие, что человек всегда и целиком свободен в своих поступках.

В то же время представления о случайности как простом проявлении и дополнении необходимости оказываются вряд ли приемлемыми с позиций современной науки. Более того, если принять во внимание, что процесс эволюции систем, возникновения в них нового, спонтанного порядка и самоорганизации связан с усилением флуктуаций, т. е. случайных отклонений систем, то придется признать, что появление нового в мире происходит именно благодаря случайности. Подобная идея в наивной форме выдвигалась еще древнеримским философом Лукрецием Каром, который допускал возможность случайного отклонения атомов от предписанного им детерминистического пути движения. Именно такая случайность приводит, по его мнению, к возникновению нового в мире. Несмотря на наивный характер обоснования, эта идея представляет собой гениальную догадку, которая получила дальнейшее развитие и более убедительное обоснование в рамках синергетики.

Если в классической науке мир представлялся в виде господства необходимости, определенности и порядка, то теперь исследователи все больше раскрывают в нем конструктивную роль случайности, неопределенности и беспорядка. Действительно, на протяжении почти трех столетий в науке доминировал строгий, так называемый лапласовский детерминизм, суть которого его автор выразил в следующих словах: «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить все данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором» [46] Лаплас П. Опыт философии теории вероятностей. — М., 1908. — С. 7. . Случайность же П. С. Лаплас рассматривал как явление, причину которого мы пока не знаем, но как только узнаем, она перестанет существовать.

Подобно этому, если раньше хаос представлялся в виде полного отрицания порядка, то теперь он рассматривается как весьма сложный и запутанный порядок. В связи с этим небезынтересно отметить, что книга одного из теоретиков синергетики, нобелевского лауреата И. Р. Пригожина (в соавторстве с И. Стенгерс) имеет примечательный заголовок: «Порядок из хаоса». Таким образом, случайность и необходимость, порядок и беспорядок как в объективном мире, так и в нашем сознании оказываются диалектически взаимосвязанными друг с другом, поэтому их нельзя противопоставлять и тем более абсолютизировать.

Завершающим этапом рационального исследования является построение целостной системы конкретного научного знания — теории, в рамках которой все рассмотренные выше понятия, гипотезы и законы выступают в концептуальной взаимосвязи и единстве. Поэтому нам кажется целесообразным посвятить рассмотрению данного феномена отдельную главу.

По своей структуре научная теория представляет собой систему первоначальных понятий и основных законов, из которых с помощью определения могут быть образованы все другие ее понятия, а из основных законов логически выведены остальные, частные, законы и утверждения. В математических теориях вместо основных законов говорят об аксиомах, а вместо частных — о теоремах. Но в таком виде теория появляется в результате трудного поиска сначала простейших эмпирических законов, а затем теоретических законов большей степени общности. Только в конце исследования приходят к основным теоретическим законам. В своей завершенной форме теория представляет собой единую, целостную систему знания, элементы которой — понятия, обобщения, аксиомы и законы — связываются определенными логическими отношениями. Поэтому создание теории как определенной системы научного знания является делом значительно более сложным и трудным, чем разработка и проверка отдельной гипотезы или закона. Обсуждение этих вопросов в настоящей главе начнем с рассмотрения теории как особой формы научного знания.