Георгий Рузавин - Методология научного познания [Учебное пособие для вузов]

Долгое время было распространено мнение, что методы эмпирических наук, в особенности естествознания, основываются на индукции, т. е. установлении общих законов на основе опытного исследования отдельных явлений и событий. Однако из опыта, как мы уже знаем, нельзя логически вывести достоверного знания об общем. Результаты опыта всегда имеют гипотетический, вероятностный характер. Все это заставило ученых отказаться от индуктивной модели обоснования науки и обратиться к анализу роли в ней гипотез.

В наиболее развитых науках имеют дело не столько с отдельными изолированными гипотезами, сколько с гипотезами, объединенными в единую дедуктивную систему. Поэтому гипотетико-дедуктивный метод можно рассматривать как дедуктивный способ вывода заключений из посылок, образующих систему гипотез. Поскольку дедукция полностью переносит истиностное значение посылок на заключение, постольку вывод из гипотезы будет иметь лишь вероятностный, или правдоподобный, характер. Однако когда гипотезы будут рассматриваются в рамках единой системы, тогда они станут взаимно усиливать и подкреплять друг друга. В силу существования логической связи между отдельными гипотезами система гипотез будет полнее и точнее подтверждаться фактами, а тем самым она будет иметь более правдоподобный характер, чем отдельные, изолированные гипотезы.

Впервые гипотетико-дедуктивный метод был применен при построении классической механики Ньютоном, который возражал против прежнего истолкования гипотез как схоластических и спекулятивных построений. Поэтому он стал рассматривать основания механики, и прежде всего ее исходные посылки, как весьма общие и подтвержденные многочисленными экспериментами принципы, полученные на основе анализа и синтеза эмпирических данных. Впоследствии эти принципы стали называть основными законами механики. Из них по правилам дедукции можно было вывести частные законы Галилея, Кеплера и Гюйгенса, а также другие утверждения механики. После того как работа по построению системы гипотез, выведения из них логических следствий и их проверки будет завершена, такая система вместе с основными понятиями может превратиться в научную теорию. Именно этим объясняется интерес к построению системы гипотез в наиболее развитых опытных науках. В менее развитых отраслях науки можно строить отдельные фрагменты гипотетико-дедуктивных систем. Однако до появления гипотетико-дедуктивных систем доминирующую роль в методологии науки играл индуктивный метод.

Основателем индуктивного метода исследования по праву считается родоначальник материализма Нового времени Фрэнсис Бэкон. Недовольный силлогистикой Аристотеля, он в противовес его «Органону» создал свой «Новый Органон», в котором изложил хорошо знакомые нам теперь каноны, или правила, индуктивных рассуждений. Он настолько переоценивал значение своей индуктивной логики, что считал ее универсальным инструментом для открытия любых новых истин о природе.

В подробной цитате, которую мы привели в главе 1, Бэкон утверждает, например, что его метод «немногое оставляет остроте и силе дарования» и даже сравнивает его с циркулем и линейкой. Подобно тому как с помощью этих средств можно проводить точные окружности и прямые, так и с помощью канонов индукции, по его мнению, можно было бы безошибочно находить новые истины в науке. Открытие таких истин превращалось, таким образом, в чисто механический процесс применения правил, которые Бэкон подробно обсуждает в «Новом Органоне». Используя современную терминологию, мы могли бы сказать, что Бэкон надеялся, что ему удалось построить логический алгоритм открытий.

Хотя с помощью индукции действительно можно делать обобщения и открывать простейшие эмпирические законы, но, во-первых, все они не выходят за рамки наблюдаемых свойств явлений, во-вторых, результаты индукции никогда не бывают безошибочными и достоверно истинными, а только вероятными или правдоподобными в той или иной степени. Почти после двух столетий Джон Стюарт Милль систематизировал и усовершенствовал каноны индукции Бэкона, чтобы использовать их для открытия законов причинной связи явлений. Однако с помощью таких канонов можно было устанавливать лишь простейшие причинные законы, выражающие регулярные, эмпирически наблюдаемые, отношения между свойствами предметов явлений. Раскрытие же глубоких внутренних связей между ними требует обращения к теоретическим понятиям и обобщениям фактов путем выдвижения смелых гипотез.

Никакого чисто логического пути перехода от эмпирических фактов к теоретическим законам не существует хотя бы потому, что в эмпирическом познании отсутствуют теоретические понятия. Единственный путь для их открытия заключается именно в выдвижении таких общих по форме и глубоких по содержанию гипотез, следствия которых надежно подтверждаются систематическими наблюдениями, экспериментом или практикой. В связи с этим во второй половине XIX в. начинается критика индуктивной модели научного открытия. Пожалуй, одним из первых против нее выступил английский историк науки У. Уэвелл в своей книге «Философия индуктивных наук», опубликованной в 1847 г. «Научное открытие, — писал он, — должно всегда зависеть от какой-либо счастливой мысли, проследить происхождение которой мы не в состоянии. Определенный всплеск интеллекта выше всяких правил, поэтому никаких рекомендаций, которые бы неизбежно привели к открытию, дать нельзя».

Однако из этого вовсе не следует, что научное познание происходит посредством случайных проб и ошибок. Удачные догадки и предположения возникают не на пустом месте, а являются итогом систематических эмпирических и теоретических исследований, в результате которых в науке появляются сначала гипотезы, а затем хорошо проверенные законы.

Несостоятельность индуктивной модели науки с философской точки зрения напрямую связана с проблемой обоснования, или оправдания, самой индукции. На каком основании мы можем утверждать, что общее или универсальное заключение, опирающееся на частные суждения о результатах опыта, окажется истинным? Для этого необходимо допустить существование особого принципа индукции, который оправдывал бы индуктивные умозаключения. Для дедуктивных выводов такой принцип действительно существует: если посылки дедукции истинны, то правила логики гарантируют истинность заключения. Ничего подобного не имеется для индукции: истинность ее посылок не обеспечивает истинности заключения. Сколько бы случаев морозных дней в январе мы ни наблюдали, у нас нет уверенности в том, что в будущем январе не установится сравнительно теплая погода. Для заключения об истинности универсальных заключений из частных суждений опыта необходим общий принцип обоснования индукции, который некоторые философы видели в единообразии природы (Д. С. Миль), априорном характере причинной связи (И. Кант) или сведении индукции к вероятности (Г. Рейхенбах). Однако все эти попытки оказались несостоятельными, поскольку для их обоснования пришлось бы обратиться к новым, более общим принципам и т. д., а тем самым прибегнуть к регрессу в бесконечность.