Игорь Смирнов - Метод исследования экономического закона движения капитала в Капитале К. Маркса

Товарный фетишизм, как действительность общества частных товаропроизводителей, выражается в господстве вещей над людьми.

Положение и движение вещей определяет положение и действия людей. Но это объективно извращенный, поставленный на голову, вывернутый наизнанку товарный мир. Другой его стороной является господство людей над вещами. Без этого отношения не было бы его отрицания. Общественные отношения вещей определяют вещные отношения людей, но и вещные отношения людей определяют общественные отношения вещей. Это проявляется даже в самом определении данных понятий, каждое из них содержит в себе другое. Они оба суть моменты единого — обмена, который есть проявление э лементарного отношения собственности. Под содержанием юридического отношения собственности следует понимать экономическое отношение, как диалектическое единство двух вышеназванных, моментов.

В связи с этим сама постановка вопроса о том, предшествует ли частная собственность обмену, или, наоборот — обмен частной собственности, представляется неправильной, точнее неистинной. Обмен действительно, а не только мысленно (идеально) совершается тогда, когда его участники признают друг в друге частных собственников. Но они действительно признают друг в друге собственников только тогда, когда товары перейдут из рук в руки. Таким образом, реализация обмена и реализация собственности есть одно и то же движение, тождественное отношение. «Как мы видели, — писал К. Маркс, — в простом обращении как таковом (в меновой стоимости, рассматриваемой в ее движении) взаимное действие индивидов друг на друга по своему содержанию есть лишь заинтересованность каждого индивида в удовлетворении своих потребностей, а по форме — обмен, приравнивание (установление эквивалентов); поэтому и собственность положена здесь еще только как присвоение продукта труда посредством труда и продукта чужого труда посредством собственного труда, поскольку продукт собственного труда покупается чужим трудом. Собственность на чужой труд опосредствована эквивалентом собственного труда. Эта форма собственности — точно так же, как свобода и равенство — положена в этом простом отношении». [144] Там же, т. 46, ч. I, с. 184. Таким образом, экономически собственность простых товаровладельцев нельзя рассматривать вне формы обмена и противопоставлять ее последнему как нечто самостоятельное и независимое от него. Такое рассмотрение и определение собственности неистинно. Частная собственность простых товаровладельцев есть форма простого товарного обращения, а форма простого товарного обращения есть частная собственность простых товаровладельцев.

Движение собственности и его исследование начинается с рассмотрения общественных отношений вещей, поскольку они лежат ближе к поверхности. Они, таким образом, определяющие. Но они же и определяемые, поскольку движение вперед есть возвращение назад.

Общественные отношения вещей и вещные отношения людей — разные моменты единого. Товары признают друг в друге только стоимость и вступают во взаимоотношения только на основе последней. Потребительная стоимость для них безразлична. Наоборот, каждый товаровладелец стремится получить за свой товар продукт, способный удовлетворить его потребность, т. е. потребительную стоимость. В этом стремлении обмен является для него чисто индивидуальным процессом. Вместе с тем он хочет реализовать свой товар и как стоимость, независимо от того, является ли последний потребительной стоимостью для владельцев других товаров. С этой стороны обмен является для него всеобще общественным процессом. Но один и тот же процесс не может быть в одно и то же время для всех товаровладельцев индивидуальным и всеобще общественным. Действительно, для каждого товаровладельца, реализующего стоимость своего товара в других товарах той же стоимости, последние выступают как особенные эквиваленты. В силу этого его собственный товар играет роль всеобщего эквивалента. Но поскольку в таком определении собственного товара одновременно сходятся все товаровладельцы, постольку ни один товар не является всеобщим эквивалентом. Но если это так, то ни один из товаров не обладает всеобщей относительной формой стоимости, в которой они как стоимости качественно однородны и количественно соизмеримы. Следовательно, они относятся друг к другу не как товары, а только как продукты, или потребительные стоимости.

Здесь вновь в иной форме и в ином отношении обнаруживает себя противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью, которое разрешается возникновением денег.

«Денежный кристалл, — писал. К. Маркс, — есть необходимый продукт процесса обмена, в котором разнородные продукты труда фактически приравниваются друг к другу и тем самым фактически превращаются в товары. Исторический процесс расширения и углубления обмена развивает дремлющую в товарной природе противоположность между потребительной стоимостью и стоимостью. Потребность дать для оборота внешнее выражение этой противоположности ведет к возникновению самостоятельной формы товарной стоимости и не унимается до тех пор, пока задача эта не решена окончательно путем раздвоения товара на товар и деньги. Следовательно, в той же самой мере, в какой осуществляется превращение продуктов труда в товары, осуществляется и превращение товара в деньги». [145] Там же, т. 23, с. 96- 97.

Раздвоение товара выражается в том, что его отношение как продукта к себе как к меновой стоимости становится его отношением к существующим наряду с ним деньгам. Все товары как таковые вначале реально существуют как потребительные стоимости, деньги же как нечто внешнее и безразличное к товарам — как стоимость, приобретшая самостоятельное бытие. Вступая в отношение с деньгами, товары выражают в них свою стоимость. Тем самым они приобретают цену. Вначале она выступает как идеальное, мысленное денежное выражение стоимости товаров, как идеальная цена. Таким образом, товар реально существует как потребительная стоимость и идеально представляется как стоимость. Деньги как другая сторона отношения выступают в качестве потребительной стоимости, которая непосредственно может быть превращена в любую другую потребительную стоимость. Деньги становятся предметом всеобщей потребности, приобретают всеобщую потребительную стоимость. Они реально являются особенной потребительной стоимостью, формой которой служит их денежное тело (золото), и идеально–всеобщей потребительной стоимостью. Вторая потребительная стоимость существенно отличается от первой. Она не просто вещественный носитель общественных отношений, а сама есть отношение, определенность формы, экономическая категория. Эта ее форма вытекает из специфической роли, которую играют деньги в процессе обмена благодаря всестороннему воздействию на них других товаров.