Ромен Роллан - Вселенское Евангелие Вивекананды

Претендовать на то, чтоб изложить здесь его великий труд, значило бы относиться к нему с недостаточным уважением. Но я хочу отметить некоторые его черты, особенно поражающие своим сходством с чертами индийского духа.

Первоначальное Существо Плотина, которое существует "прежде всех вещей" () и, стало быть, отличается от всего, что возникло после него, есть Абсолют. Абсолютно бесконечный, неопределенный, непостижимый, он может быть определен лишь отрицательно. "Отнимем у него все, не будем ничего утверждать о нем, не будем лгать, говоря, что в нем что-то есть, и просто предоставим ему быть". Он превыше добра и зла, действия и познания, бытия и сущности. Он лишен образа, формы, числа, движения, добродетели, чувства. Мы не можем даже сказать, что он желает или действует… "Мы говорим, что он не есть (); что он есть, мы не говорим". Одним: словом, Плотин нагромождает весь запас "Нет!", столь дорогой индийским (и христианским) мистикам Абсолюта. Но, в отличие от удовлетворенности, не чуждой суетности и пустоты, которые приносит в него большинство, Плотин всегда проникает это понятие своей чудесной скромностью, которая делает его столь трогательным и которую мне хотелось бы назвать более христианской, чем скромность большинства христиан (как, например, автора Мистической Теологии, разбираемой мною ниже).

"Когда мы говорим, - пишет он, - что Он выше бытия, мы не говорим, что Он есть то или иное. Мы ничего о нем не утверждаем, не даем ему никакого имени… Мы ни в какой мере не хотим его постичь: в самом деле было бы смешно стремиться постичь его непостижимую природу. Но мы, люди, в наших сомнениях, похожих на муки родов, не знаем, как воззвать к нему, и пытаемся назвать неизреченное. .. Нужно им е ть снисхождение к нашему языку. Даже самое имя Единого выражает лишь отрицание его множественности… Нужно отказаться от этой задачи, замолчать, прекратить всякое искание. Чего же искать, если мы не можем пойти Дальше этого?.. Если мы хотим говорить о Боге или постигнуть его, отстраним все (). Когда это будет сделано, не будем прибавлять к нему ничего, но лучше посмотрим, нельзя ли еще что-нибудь устранить. { Эннеады, V, 5-6; VI, 9, 4; VI, 8, 13 и т. д.}

Произвела ли Индия что-либо более законченное на пути отрицания (только с меньшим смирением)?

И, однако, здесь не идет речь о небытии. Этот непостижимый Абсолют есть высшее и сверхъизобильное Совершенство, непрерывное распространение которого непрерывно создает вселенную, связанную с ним любовью, и наполняет ее целиком; ибо, никогда не выходя из своих пределов, он всюду присутствует весь. В усилиях человеческого духа различить последовательные ступени этого божественного становления миров греческий мистик приветствует в порыве восторженного озарения Ум, как первенца Бога, лучшего после него ('), и также великого Бога (), второго Бога (Osфи Ssфxspoi), первую Ипостась, дающую начало второй – Душе, единой и множественной, матери всех живых. Далее идет весь чувственный мир, на границах которого находится Материя, являющаяся последней ступенью бытия, и скорее – небытием (), отрицательная Бесконечность как антипод положительной, абсолютной, никогда недостижимый предел импульса Божественной Силы.

Таким образом этот Абсолют, к которому наш ум приближается лишь через отрицание, утверждает себя во всем, что есть. И мы имеем его в себе. Он – сама основа нашего существа. И мы можем достичь его посредством сосредоточения. иог а, великий путь единения с Божеством, описанный Плотином, есть сочетание Джнана-иоги и Бхакти-иоги. После первой и длительной стадии очищения душа, вступающая в стадию созерцания, должна, в качестве отправной точки, отказаться от науки. "Душа удаляется от Единого и сама совсем не является единой, когда она обретает науку. В самом деле, наука есть речь (), речь же есть множественность ()… Поэтому для созерцания первоначального Существа нужно возвыситься над наукой (). { Эннеады, VI, 9, 4; VI, 9, 10.

Ср. анализ интуитивной мысли Эд. Ле-Руа, приведенный в нашем Примечании 1.}

Начинается экстаз. А врата экстаза, для эллинского ума, никогда не отказывающегося от своих прав, это – Красота. Через нее воспламененная душа устремляется в полете к свету Добра, выше которого нет ничего. И этот божественный полег александрийского мистика в точности сходен с тем, который передал нам Бетховен на закате своей жизни:

Описание этого экстаза {Это изумительное учение, затрагивающее самые священные струны души нашего Запада, влюбленного в Красоту, восходит к нашему божественному Платону:

"В области любви, - говорит Сократу незнакомка из Мантинеи, - поступаешь хорошо тогда, когда переходишь от любви к одной красивой форме к любви ко всем красивым формам, или к физической красоте вообще; затем от любви к красивым телам - к любви к прекрасным душам, прекрасным поступкам и прекрасным мыслям. В этом восхождении духа к различным формам нравственной красоты ему вдруг явится красота дивная, вечная, свободная от всякого зарождения, от всякой порчи, абсолютно прекрасная: не состоящая ни в красоте, ни в какой-либо плоти, ни в мысли, ни в науке; не пребывающая, наконец, ни в каком существе, отличном от нее самой, ни На земле, ни на небе, но существующая извечно в себе и для себя, в своем абсолютном и совершенном единстве". {Пир. Краткое изложение.)

Это – иога Красоты, где своеобразная Бхакти примешивается к своеобразной Джнане. Я не скажу, чтоб она была свойственна именно нашему Западу, ибо существуют трактаты о ней в Индии (выше мы привели один из них); но эта форма, из всех других, наиболее близкая и дорогая нам.} совпадает с индусскими и христианскими описаниями, ибо есть одна лишь форма единения с Абсолютом, какой бы одеждой наименования ум ни стремился, до и после, облечь Абсолют. Душа должна, согласно Плотину, освободиться от всякой формы и всякого содержания; от всякого зла и всякого блага, чтобы соединиться с тем, что не есть и форма, ни содержание, ей благо, ни зло, ни мысль. {Не познавать, но быть.- Таково же и ведантическое учение: "Знать, – говорит Вивекананда, – это уже значит опуститься одной ступенью пониже. Мы – уже Он. Как же говорить о познании Его?.." (Джнана-иога, The Real and the Apparent Man).

Таково же и знаменитое учение Docta Ignorantia христианских мистиков: познание сверх всякого познания. Ни один человек в мире не описал его с такой психологической мощью и полнотой, как Св. Иоанн Де-ла-Круа в своем знаменитом трактате Темной Ночи - двойной ночи, Ночи чувств, Ночи ума. Primo derelinquere omnia sensibilia, seconde omnia intelligibil i a… " сказал уже святой Бонавентура (Itineratium mentis ad Deum). } Она должна освободиться даже от мысли о Боге, чтобы стать единой с ним. { "Душа должна быть лишенной формы ( ), если она хочет, чтобы никакое препятствие не мешало ей быть наполненной и просветленной первоначальной Природой ( VI , 9, 7). Первичное Начало, не имея в Себе различия, присутствует всегда, и мы сами предстоим Ему всегда, когда и в нас тоже нет различия ( VI , 9, 8). Душа должна удалить от себя зло, добро и что бы то ни было, чтобы принять Бога один на один… Она даже не будет знать, что соединилась с Первичным Началом ( VI , 9, 7). Она не есть более ни душа, ни ум, ни движение… Сходство () с Богом должно быть полным. Душа, наконец, не думает о Боге, ибо она вообще не думает… ( VI , 7, 3, 5). Когда душа стала подобной Ему, она вдруг видит, как Он появляется в ней: нет более расстояния, нет двойственности, оба составляют одно ()… Такому единению подражают в нашем мире любящие и любимые, которые стремятся к слиянию в одно" ( VI , 7, 34). } Когда душа достигает этого, Он является в ней. Она стала Богом, или лучше, - она есть Бог… {} Так центр совпадает с другим центром… Это совершенное тождество. Душа вернулась в Себя. Она вновь возвратилась в Себя '). {Плотин часто испытывал этот великий экстаз. Таково определенное свидетельство Порфирия: