Ларс Свендсен - Философия философии

Ни один вопрос не может быть слишком общим – равно как и слишком узким – для философии. Но философские вопросы не являются эмпирическими. На них нельзя ответить, просто-напросто указав на соответствующие эмпирические данные. Если на вопрос можно ответить просто, значит, это не философский вопрос. Именно поэтому некоторые вопросы, которые изначально были философскими, со временем становятся научными. К примеру, в какой-то момент такой переход совершил вопрос о праматерии. Теория об атомах, разработанная Демокритом и Лукрецием, была попыткой дать исключительно умозрительный ответ на вопрос, каковы мельчайшие составляющие материи. Сегодня этот вопрос относится к области физики, а не философии. Вместе с тем физики могут сделать ряд предположений об элементарных частицах, и эти предположения в свою очередь могут стать предметом философских изысканий. Наглядный пример – философские вопросы, возникшие вследствие открытий в квантовой физике.

Кое-кто утверждает, что пропасть между философией и наукой непреодолима, другие же считают, что они плавно перетекают друг в друга. Последней позиции придерживался, к примеру, Бертран Рассел. Он утверждает, что философское знание ничем существенным не отличается от научного знания. Однако при этом Рассел указывает на то, что некоторое различие имеется, так как методы философии опираются на критику, а методы науки в первую очередь, на эмпирические доказательства. В таком случае задачей философии становится критическое рассмотрение тех принципов, которыми мы пользуемся как в науке, так и в повседневной жизни. Уиллард Куайн считает, что философия и наука образуют неделимое целое. Он утверждает, что эпистемология – это раздел психологии, а следовательно, и естествознания, поскольку все они занимаются изучением одного из явлений природы. По его мнению, вся сумма знаний представляет собой «сеть представлений» ( webofbelief ). Но является ли представление о сети частью этой сети? И чем можно доказать существование этой сети? У представлений, которые скорее можно отнести к метафизическому аппарату, четко отделенному от науки как таковой, не существует никаких научных подтверждений, а значит, в действительности наука и философия не образуют единого целого.

В то самое время, когда философия начала равняться на науку как на своего рода эталон, наметилась и обратная тенденция, самыми заметными представителями которой стали Хайдеггер и Витгенштейн. В юности Витгенштейн был очень озабочен доминирующей позицией, которую заняло естествознание в современной ему картине мира, отодвинув в тень все остальные дисциплины. Научные теории – например, классическая механика, стремятся описывать мир общими формулами. Проблема в том, что эти общие формулы претендуют на универсальность и якобы способны объяснить абсолютно всё. И тогда философия должна взять на себя задачу ограничить область действия науки и отделить собственную сферу влияния от областей научных дисциплин. Эта тема получает дальнейшее развитие в поздней философии Витгенштейна. Его не устраивало господство науки и проникновение ее в сферы, для нее не предназначенные. Он хотел уравнять научные теории с бесчисленными альтернативными точками зрения на те же проблемы. При этом он полностью отрицал право науки вмешиваться в философские вопросы. С его точки зрения, метафизические вопросы характеризуется неясностью языковых формулировок, которые мы пытаемся прояснить с помощью научных вопросов. Он проводит строгое различие между философией и наукой и утверждает, что худшие ошибки философии возникают из-за попыток описать непосредственный опыт языком физической науки.

Хайдеггер также считал что сциентизм – представление о том, что лишь наука способна дать нам адекватное и фундаментальное представление о мире и объяснение любого явления – вреден для метафизики, причем Хайдеггер заходит в своем неприятии науки даже дальше, чем Витгенштейн. Он утверждает, что наука сама по себе не является важным инструментом, помогающим установить и сохранить важные истины. Один из самых известных афоризмов Хайдеггера: «Наука не мыслит». По-видимому, он имеет в виду, что наука не занимается фундаментальными онтологическими вопросами. Наука ограничивается частной онтологией, то есть изучает те же самые области и, может быть, даже объекты, но под другим углом, ставя другие вопросы, которые и относятся к частной онтологии. Так, биология исследует объекты, определенным образом связанные с понятием жизни (лат. bios ), а филология основана на определенном понимании языка, исходя из которого трактуются объекты ее изучения (тексты). Объекты исследования распадаются на области, изучаемые отдельными науками (природа, язык, общество и т. д.). Когда все науки обзаводятся своими областями исследования, для философии не остается ничего. Это отсутствие собственной области означает, что философия не может быть наукой, поскольку всякая наука позитивна, то есть основана на эмпирических данных. Научные дисциплины занимаются исследованиями исключительно в своей области действительности, тогда как философия изучает природу самих этих областей, и философское исследование требует осмысления их бытия . В любой науке имеется понятие бытия, но ни одна наука не может ответить на вопрос о смысле бытия , поскольку этот вопрос относится к области фундаментальной онтологии. В отличие от философии, научные дисциплины не подвергают сомнению свое основание, а именно, лежащее в основе всех теорий понимание бытия, которым обусловлено отношение к объектам исследования. Науки лишены саморефлексии. Историческая наука не может ответить на вопрос, что такое история, математика не может рассказать, что такое математика, а физика – что такое физика. Особенно очевидно это в последнем случае: физика не может ответить на вопрос, что такое движение, а может лишь изучать характеристики разных его видов.

Хайдеггер признает, что философия имеет явное преимущество перед науками в том смысле, что науки основаны на философии, но не наоборот. Частная онтология всегда требует обоснования, которого не может предоставить сама. Частные онтологии основаны на общей, фундаментальной онтологии. Науки исследуют объекты, сущее: они рассказывают нам, чем является это сущее, а чем не является, но само по себе сущее они принимают как данность и просто описывают его свойства. Философию отличает от научных дисциплин именно то, что философия не принимает сущее как данность. Согласно Хайдеггеру, это означает, что философия принципиальным образом отличается от любой эмпирической научной дисциплины. Поэтому Хайдеггер считает, что философию и науку разделяет непреодолимая пропасть. Философия выходит за пределы сущего и подвергает сомнению именно те данности, на которых основаны все эмпирические науки. Задача философии заключается не в том, чтобы указать наукам на их ошибки в восприятии сущего. Иначе философия ничем не отличалась бы от них. Скорее философия может породить какие-то идеи, принципиально недоступные научным дисциплинам. Взгляды Хайдеггера развивал и его ученик