Данил Разеев - В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

При этом следует обратить внимание на то, что этой науке пришлось бы иметь дело с объектами, которые, будучи в каждом конкретном случае «трансцендентными» по отношению к опытному познанию (Erfahren) — а именно, поскольку они являются, скажем, воспомянутыми или ожидаемыми, — тем не менее имманентны в другом, более существенном смысле [462], а именно — что по собственной своей природе они с необходимостью даются сами по себе и абсолютно; в принципе, их можно воспринимать абсолютно, а тем самым и созерцать абсолютно в при — поминании [463]; они не являются предметностями, [данными] через явление, через простое отображение (blosse Darstellung).

В самом деле, своеобразие природы и всего того, что значится под этим наименованием, заключается в том, что нечто в этом роде выходит за пределы опытного познания (das Erfahren) не только в том его смысле, что оно не дано абсолютно, но и в том, что оно принципиально не может быть дано «абсолютно», поскольку оно необходимо дано через отображение (Darstellungen), через оттенки [464], а оттеняющее отображение в принципе не может быть редупликацией самого отображаемого [465].

Вы замечаете, что выражения «имманентность» и «трансцендентность» многозначны и что поэтому необходимо правильно воспринимать мои недавние высказывания о трансцендентности и имманентности.

О трансцендентности можно говорить:

1) Во — первых, в самом общем смысле слова, поскольку объект познания в акте познания (и вообще в сознании, объектом которого он является) сам не относится к настоящему (nicht selbst gegenwartig ist). Зато он входит, собственно, в сущность интенционального отношения (а именно таково отношение между сознанием и объектом сознания), поскольку сознание, т. е. каждое конкретное cogitatio, является сознанием чего — то, что не является им самим. И сказанное распространяется на случай феноменологического смотрения (Schauung); даже феноменологически рассматриваемое не присутствует, в подлинном смысле слова, в акте [466]. Однако применительно к этому не говорят о трансцендентности, поскольку было бы бессмысленно говорить о ее противоположности — имманентности.

2) Совершенно иначе, когда на одну доску ставится воплощенно — актуальное присутствие для сознания (das dem Bewusstsein… leibhaft Gegenwartigsein) — всегда понимаемого как определенный акт [467]— в самом строгом смысле и его [присутствия] отрицание, положенность во мнении без подобного самоприсутствия (das Gemeintsein ohne solches Selbstgegenwartigsein). Этот самый строгий смысл заключается в том, что сознание является рассматриванием (Schauen), которое теперь само имеет или само ухватывает, само касается того, что оно рассматривает; как когда рассматривание направлено на cogitatio, которое теперь является живым настоящим, и, при рассматривании, как бы имеет ее в себе. Тогда вместе они создают единство настоящего (Gegenwartseinheit), как учит рефлексия; живо — актуальное рассматривание едино с живо — актуальным рассматриваемым. Это одна противоположность имманентности и трансцендентности. На стороне имманентности значится лишь рассматриваемое (и в любом случае можно было бы добавить, что то, что может рассматриваться подобным способом, едино с актуально рассматриваемым таким образом, что последнее может связываться с первым перемещением рефлектирующего взгляда), а на стороне трансцендентности тогда могло бы значиться все остальное, и прежде всего все неактуальное (Nichtgegenwartige), хотя и осознаваемое как объект. Даже когда феноменологически редуцированное при — поминание, или даже ретенция, репродуцирует бывшеерассматриваемым (Geschautgewesenes), это воспоминаемое будет трансцендентно сознанию «воспоминания».

3) Другое понятие имманентности и трансцендентности выявляется, когда мы видим в нем классификацию предметов, а именно — предметов индивидуальных. В соответствии с ней предметы подразделяются на такие, которые можно созерцать, которые могут быть даны в абсолютной самоактуальности (Selbsgegenwart), и на индивидуальные предметы, которые могут являться лишь как самоактуальные, которые могут быть даны лишь через явления, отображения (Darstellungen) [468]. В этом случае всякое феноменологическое сознание соотносится с имманентностью; имманентное — это поле феноменологии постольку, поскольку мы под феноменологией понимаем теперь потенциальную науку об индивидуальных предметах, приводимых к имманентности за счет всякого выключения природы. На стороне трансцендентности тогда оказывается природа. Ибо природа [469]— это то самое обозначение, которое объемлет всю совокупность предметностей, отображающихся при помощи явлений. Следовательно, феноменология не стремится выключить трансцендентность во всяком смысле. Ведь она изначально определялась выключением природы, трансцендентности в определенном смысле [слова], трансцендентности в смысле являющегося.

После этого экскурса давайте, однако, вернемся к основной линии наших размышлений. Возможна ли феноменология мысленно представляющегося нам смысла, возможна ли наука, основанная на «феноменологическом опыте»? Гарантирована ли она после всего, что излагалось до сих пор? Как эмпирический или, если угодно, натуралистический опыт, несмотря на то, что он не является абсолютно несомненно дающим актом, во всех своих модусах несет свою очевидность в себе самом, точно так же и феноменологический опыт со своими параллельными модусами. С этой стороны не остается никаких пробелов. Поле познания бесконечно и в том, и в другом случае. Там — в чистом виде предметы, которые мы зовем природой, здесь — в чистом виде предметы, которые мы называем сознанием, cogitatio, феноменологическим данным (Datum).

Осмотримся в этой сфере немного повнимательней. Предметности — это индивидуальные единичности, предстающие перед нами в результате феноменологической редукции, а именно в качестве абсолютных самоданностей — в результате феноменологического восприятия, с другой же стороны, в результате феноменологической ретенции, при — поминания, ожидания, вчувствования.

Правда, контексты актов немного запутаннее, чем это может показаться [на первый взгляд]. Так, всякий феноменологический предмет имеет свой предметный фон, который для восприятия является фоном со — осознаваемой, но не сополагаемой во мнении (mitgemeintem) актуальности. Этот фон можно с помощью ретроспективной рефлексии и воспоминания привести к положенному во мнении (Gemeintheit) как бывший актуальным, но не как мнившийся в прежнем восприятии. И так — для всякого опытного акта (Erfahrung). Теперь я обладаю при — поминанием о [каком — либо] предмете. Я рефлектирую и обнаруживаю фон, а именно — с признаком «бывший актуальным», точно так же, как и при — поминаемый предмет. Этот фон, ретроспективно схватываемый рефлексией, опознается как фон, который в предшествующем при — поминании со — осознавался, но не был мнящимся в ней фоном. И так везде.