А Черняк - Проблема очевидности

"Ретенциальный горизонт" актуально-воспринимаемого - или "первичная память" - представляет собой, таким образом, необходимое условие осуществления интуитивного синтеза - осмысления того, что представлено "моментальными" содержаниями сознания: в нем формируется собственно перцептивное содержание, непосредственно указывающее на предмет. В каждом частном теперь-восприятии, в отношении каждого "моментального" содержания сознание непогрешимо - непогрешимо в том смысле, что нечто дано, "имеет место" здесь, перед нами, отличное от всего прочего, индивидуальное, и сама эта данность неоспорима и несомненна. К интуиции в собственном смысле неприменима характеристика "неадекватности", ибо в моменте теперь-данности не может содержаться еще никаких различий относительно того, как это может быть понято и "как есть на самом деле?". Однако в основании акта смыслополагания - или предметной идентификации - лежит не одна лишь чувственная интуиция: чувственная интуиция только "поставляет" материал, сознание же "имеет с ним дело", идентифицируя, осмысляя данности. Особый род интуиций, которые делают возможной всякую идентификацию вообще и таким образом также лежат в основании предметного конституирования, Э. Гуссерль обозначал термином "идеация" или "усмотрение сущности". Фундаментальная роль идеации в феноменологии, в частности, позволяет понимать толкование Гуссерлем "мира" и "миропознания" как эйдетическое его "структурирование". Тема идеации или, по другому, категориального созерцания была разработана Э. Гуссерлем во втором томе Логических Исследований: "В акте абстракции, в который не обязательно вовлечено использование абстрактного имени, само общее дано нам; мы мыслим его не чисто сигнитивным образом, как в случае простого осмысления нами общих имен, но мы схватываем его, овладеваем им. Вполне позволительно поэтому говорить здесь об интуиции или, точнее, о восприятии общего." 24 Такое "восприятие общего" - категориальное усмотрение - понимается феноменологически как "обыденный" акт, посредством которого мы a priori знаем, куда нам отнести ту или иную данность: к какому виду объектов. Мы непосредственно, напрямую усматриваем, с чем актуально имеем дело - с цветом, звуком или формой и каковы они - этот цвет, этот звук, эта форма. То, что мы их изначально можем определить таким образом и, соответственно, идентифицировать, относится не к области индивидуальных интуиций этого конкретного данного, но к области интуиций этого как такого, как представителя вида. Дальнейшее развитие Гуссерлевская теория абстракции и понятие "идеации" получили в "Идеях..." в связи с темой "свободной вариации в фантазии": "Эмпирическая или индивидуальная интуиция может быть трансформирована в интуицию сущности...в которой дана сущность." 25 Каким образом? "Начиная с этого перцепта стола как примера, мы варьируем воспринимаемый объект, стол, совершенно свободно... Может быть, мы начинаем условно изменять форму или цвет объекта произвольным образом, сохраняя идентичным только его представленность в перцепции. Другими словами: Воздерживаясь от признания его бытия, мы изменяем факт этой перцепции на чистую возможность, одну среди других "необязательных" чистых возможностей - но таких возможностей, которые представляют собой возможные перцепции... Перцепция...протекает в воздухе, так сказать - в атмосфере чистой фантазируемости." 26 В результате свободной вариации, в ходе которой могут быть изменены все возможные характеристики объекта, какие только могут быть изменены, мы усматриваем инвариант - неизменное объектное "ядро". Этот инвариант и оказывается данным нам в акте идеации в качестве предметной сущности. Надо, однако, заметить, что по отношению к категориальной интуиции, которая, судя по контексту, в котором разрабатывалось это понятие, представляет собой "регулярное" интенциональное отношение, характеризующее всякий вообще опыт восприятия, идеация, достигаемая на основании свободной вариации в фантазии, может быть понята иначе: как "иррегулярный" акт, возможный лишь в рамках определенной "установки". Мы должны иметь соответствующую интенцию - которую можно обозначить как интенцию усмотрения сущности, чтобы указанная процедура стала возможной. Более того, в ней задействованы специальные техники абстрагирования от обстоятельств hic et nunc, сходные с редукциями - в частности, необходимо воздержание от принятия каких-либо трансцендентных значений варьируемого объекта: а это уже - специфическая феноменологическая практика27. Процесс "заключения в скобки" варьируемых аспектов данности, перенос внимания с них на инвариант, никогда не может быть завершен, так как самих вариантов бесконечно много и, в пределе, нет гарантии что какой-либо инвариантный на момент данной (скажем, последней в ряду актуально переживаемых Здесь и Теперь) вариации аспект, в конце концов, тоже окажется случайным - в каком-нибудь "предельном" контексте. Так, по-видимому, полагается граница эйдетического понимания восприятия: сущность в полной мере не может быть определена, она может быть только "схвачена" во всей своей полноте в акте идеации. И то, как это происходит, мы также называем "непосредственным усмотрением". г. "Поток" и "Горизонт":

Конституирующее свои предметы (смыслы) сознание представляет собой непрерывный28 "поток" сменяющих друг друга и накладывающихся одно на другое актов сознания и их содержаний. Актуальное сознание длится, с одной стороны, и является комплексом интенциональных и содержательных "моментов", представляющих собой некое единство (например, "одновременности" - и вообще "предметности" в самом широком смысле). В узком смысле - применительно к актуальному сознанию - термин "поток" обозначает тот факт, что все конституирующие его "моменты" как-то связаны между собой, и эта связь имеет характер "длительности". Понятием о "потоке сознания" для описания того, что реально представляет собой многообразная "жизнь сознания" во всей ее полноте в противовес теоретическим ее схематизациям, пользовались, например, Бергсон и Пирс. Э. Гуссерль также применил его для языка феноменологии.

Идея "потока" раскрывается Э. Гуссерлем через понятие об "имманентном горизонте"29 временности, в котором нам даны "имманентные объекты"30. Обладание горизонтом - одна из наиболее универсальных феноменологических характеристик сознания. "Везде" и "всегда", "где" и "когда" нечто дано сознанию, оно дано в горизонте других данностей - актуальных или потенциальных. По существу, это означает, что вместе с каждым интенциональным и содержательным "моментом" актуальной данности дан (задан) также и его горизонт - "его" в том смысле, что все значения, имплицированные в нем, относятся к тому интенциональному объекту, который сейчас в фокусе внимания таким образом, что данность этого объекта подразумевает и возможную данность объектов, составляющих соответствующий горизонт. И "горизонтная" данность существенно отличается от фокусной.