Борис Кузнецов - Философия оптимзма

Во всем мире строительство более мощных атомных станций показало, что для них зависимость снижения стоимости киловатт-часа от укрупнения станций оказывается более резкой, чем для классических тепловых станций. Приведем данные о конкурентоспособности атомных электростанций США в зависимости от их мощности. Станция мощностью 190 Мвт может конкурировать с тепловыми электростанциями, если цена обычного топлива достигает 1,96 долл, за гигакалорию. Для станции в 300 Мвт эта цифра снижается до 1,64 долл. Атомная станция мощностью 800 Мвт будет успешно конкурировать с тепловой, если цена топлива на последней составит 0,8–0,96 долл, за гигакалорию, а станция в 1000 Мвт — при цене 0,52—0,8 долл [34] См.: J. James , Л. Lane. Economics of nuclear power. «Annual Rev. of Nuclear Sc.». Palo Alto (Cal.), 1966, 16, p. 362, tab. XIII. . Отсюда следует, что атомные станции мощностью 300–400 Мвт могут конкурировать с угольными станциями в районах со средней по стране ценой угля, а станции в 1000 Мвт смогут к 1985 г. конкурировать с угольными во всех районах, даже там, где цена на уголь ниже всего [35] Ibid. p. 363, tab. XIII. .

Эти расчеты, опубликованные в 1966 г., в общем подтвердились. Строительство и, отчасти, эксплуатация мощных станций в конце 60-х и в начале 70-х гг. показали, что с ростом масштабов стоимость установленного киловатта и стоимость киловатт-часа на атомных централях, действительно, снижается быстрее. Сейчас это уже не прогноз, а констатация, опирающаяся на опыт построенных станций.

Сопоставление удельных капитальных вложений, расходов на горючее и ремонтных расходов на атомных (введенных в 1970–1971 гг.) и классических станциях показывает, что все эти расходы на атомных станциях уменьшаются быстрее, чем на тепловых станциях.

Однако простого сопоставления расходов на производство киловатт-часа электроэнергии недостаточно для прогноза. Необходимо учесть дополнительные обстоятельства. Прежде всего — общую проблему истощения классических ресурсов. Это отнюдь не проблема далекого будущего. Речь идет об относительном истощении, т. е. о переходе к средоточиям, требующим при поисках и эксплуатации больших затрат труда. Когда речь идет о мировом хозяйстве в целом, следует учитывать, что нефть и газ с 1963 г. занимают в энергетическом балансе большее место, чем твердое топливо. В 1937 г. твердое топливо составляло 68,8 %, жидкое топливо —18,2, природный газ — 5,8 и гидроэнергия — 7,2 %. С 1937 по 1963 г. потребление энергетических ресурсов возросло в 2,5 раза. При этом доля твердого топлива упала до 44,8 %, гидроэнергии до 6,7, в то время как доля жидкого топлива удвоилась (достигла 32 %), а доля природного газа утроилась (16,5 %) [36] См.: J. Leclercq and М. van Meerbech. Nuclear energy, a factor making for greater dependability of energy supplies. «Euratom». Brussel, 1967, v. VI, N 1, p. 12, fig. 2. .

Существенно, что нефть и газ стали топливом для электростанций. Но для этих видов энергетических ресурсов проблема истощения стоит острее, чем для угля.

Для урана эта проблема также является острой, если исходить из господствующего сейчас использования только части урана — делящегося изотопа, урана-235. В этом случае атомная станция требует в течение 20 лет 5,5 т урана на установленный мегаватт [37] См.: E. O. Genzsch. Dampf-, Wasser- und Atomkraft. «Maschine und Werkzeug». 1967, H. 8, S. 28. .

Имеющиеся рентабельные запасы урана могут обеспечить в течение двадцати лет атомные станции общей мощностью несколько больше 100 тыс. Мгвт. Если к 1980 г. атомные станции достигнут такой мощности, все известные сейчас рентабельные месторождения урана будут исчерпаны к началу XXI в. Уже сейчас проектируется гораздо более высокая мощность атомных станций на 1980 г., а в течение следующих двадцати лет, т. е. к 2000 г., она возрастет еще в 15–20 раз. Поэтому прогнозы такого роста исходят из коренного преобразования атомной энергетики, перехода в 80-е и 90-е годы к реакторам-размножителям как основному типу атомно-энергетических установок. В этом случае наличные запасы урана эквивалентны 4 миллионам миллиардов тонн условного топлива, а запасы тория представляются еще большими [38] Cm.: R. Gibrat. L'6nergie nucleaire dans le monde d’ici & Гап 2000. «Revue de la Societe royale beige des ingenieurs et des industriels». Bruxelles, 1967, N 3, p. 109. .

Таким образом, перспективы атомной энергетики иллюстрируют характерную черту атомного века: экономические прогнозы зависят не только от собственно технических тенденций (т. е. от эвентуального инженерного воплощения уже имеющихся физических схем), но и от более общих и радикальных трансформаций, включающих изменения исходных физических схем, целевых физических канонов технического прогресса.

Чтобы оценить эффект таких радикальных преобразований, нужно проводить эвентуальные «треки» технического и экономического прогресса, аналогичные тем трекам частиц, по форме и длине которых определяют тип возникающих частиц. Именно поэтому технические и экономические прогнозы (они и являются подобными «треками») становятся неотъемлемой частью анализа современных ситуаций. Та же парадоксальная ситуация: мы не только определяем будущее, исходя из настоящего, но и определяем настоящее, исходя из предвидимого (предвидимого с достаточно большой неопределенностью) будущего. Все дело в том, что в наш динамический век экономически определить современную тенденцию — значит, помимо прочего, определить ее ускоряющий эффект, ее значение не только для производительности труда, структуры производства и т. д., но и для производной по времени от величин, измеряющих производительность и структуру.

В число фактов, относящихся к настоящему, определяющих экономический смысл того, что происходит сейчас, входит радикальная смена атомно-энергетических прогнозов в конце 60-х годов. От прогноза, сделанного в начале 60-х годов, о киловатт-часе, более дешевом на атомной станции, чем на тепловой, в 1980 г., перешли к прогнозу о такой ситуации в 1970 г. [39] См.: А. Бесчинский, И. Глезер. Вопросы развития энергетики (Секционное заседание мировой энергетической конференции в Токио). «Энергохозяйство за рубежом», 1967, № 2. Подобный переход может показаться не слишком существенным: речь идет о неопределенных прогнозах, и различие прогнозов, быть может, находится в пределах их возможных отклонений от действительной динамики стоимости. Но на самом деле переход от одного прогноза к другому как раз и означает сокращение таких отклонений: прогноз на 1970 г. принципиально отличался от прогноза на 1980 г. своей относительной точностью; стоимость киловатт-часа в 1970 г. вычислялась на основе проектных данных, очень близких к реализации.

Указанный переход сделал весьма показательным различие между прогнозами, относящимися к мощности атомных станций в 2000 г., сделанными в начале 1966 г. и в 1966–1967 гг. Подчеркнем: не сами количественные прогнозы, а их различие. Оно-то нас сейчас и интересует, поскольку мы хотим увидеть в прогнозах перелом в реальных тенденциях сегодняшнего дня. Такой перелом наступил, и он действительно может быть назван реальным. Смена прогнозов на 2000 г. обоснована реальным снижением стоимости киловатт-часа на атомных станциях в конце 60-х годов.