Василий Налимов - Канатоходец

Назаров в очень резко-озлобленных тонах отзывался о политике Советской власти, указывая, что такая политика ведет страну к гибели. Кроме того, Назаров с ненавистью говорил о руководителях ВКП(б), рассматривая их как основное зло. В процессе своих контрреволюционных высказываний Назаров давал понять, что только путем активных форм и острых методов борьбы с Советской властью возможно достигнуть тех идеалов, к которым стремятся анархисты и в частности наша организация. Эти установки Назаровым передавались в завуалированной форме, и каких-либо практических мероприятий не намечалось.

Вопрос: Следствию известно, что контрреволюционная анархистская организация стояла за необходимость применения террора как основного метода борьбы с Советской властью, и Назаров как один из активных участников организации под острыми формами борьбы имел в виду также террор. Вы это подтверждаете?

Ответ: Мне, несмотря на то, что я входил в организацию, установки на применение террора над руководителями ВКП(б) и Советского правительства были неизвестны.

Что же касается установок, высказанных Назаровым, то я не могу сказать, была ли эта установка получена от Солоновича Алексея или же она исходила непосредственно от самого Назарова.

Вопрос: Выше вы показали, что перед каждым участником организации стояла задача подбора и вербовки единомышленников. Назовите лиц, которых вы лично обработали и завербовали.

Ответ: Лично мною в организацию завербован никто не был.

Вопрос: Вы назвали не всех известных вам участников организации. По имеющимся у следствия данным, как участники организации вам известны Никитин и Ланг, с которыми вы встречались в 1936 году. Вы это подтверждаете?

Ответ: Я, действительно, с Лангом и Никитиным встречался несколько раз летом 1936 года на даче вблизи Каширы , где Никитин живет постоянно, а Ланг был проездом из Сибири после окончания ссылки. Входят ли сейчас Никитин и Ланг в организацию, я не знаю. По словам Никитина, Ланг очень скверно относился к Солоновичу, считая его основным виновником целого ряда арестов.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано. Ляшук

от 14 мая 1937 г.

«Встав на путь искреннего раскаяния в участии в незаконной группировке, я имею заявить следующее…»

Познакомился с Назаровым лет 10 назад, узнал, что он интересуется философией. Стали вместе ходить на философские доклады в музей Кропоткина. Говорили о Канте, Бергсоне…

Назаров излагал мне сущность различных мистических направлений. Придерживался учения христианских гностиков первых веков христианства, которые учили, что христианство пришло не из Иудеи, а из Египта. Излагал учение буддизма об эволюции человека и его сознании, развивающемся в мироздании, имеющем несколько планов. Церковь поверхностно отражает учение Христа. Есть тайное учение Христа, переданное Никодимом и Иосифом Аримафейским. Есть хранители учения. Его узнают те, кто достаточно хорошо развит (стоит на высокой ступени развития). Конкретно Назаров учение не излагал. Упоминал только, что человек «должен быть рожден дважды». Давал читать машинописные тексты гностического учения о христианстве. Упоминал (Назаров), что у него были интересные встречи. Предварительный этап занял года три, а потом «стали проскальзывать иные нотки» — что познание истины требует поступков. Чтение текстов — психический план, а «истина познается в действии», в духовном усовершенствовании. Чтобы познать истину, надо дважды родиться. Начали проскальзывать упоминания об анархии как лучшем виде государственного устройства. Это логически вытекало из его философских взглядов: идет борьба между добром и злом: миром сейчас владеют злые силы. Когда победят добрые силы, настанет золотой век — без насилия человека над человеком. Этот этап совпадает с христианским учением о будущем братстве, с учением коммунизма о безвластном обществе и с учением анархистов-идеалистов. В анархию надо не просто верить, но ей способствовать. Я спрашивал его о практических методах, которые он предлагает. От политических мероприятий отказался. А Назаров говорил, что о политике нет никакой речи, что к анархии можно прийти путем поднятия сознания: «Мы не идем путем насилия и принуждения». Своих карт Назаров не раскрывал. Приглашал меня на литературные чтения с мистическим уклоном. Этих чтений было 4: «Пан Твардовский», «Иуда Искариотский», «Атлантида», «Тамплиеры» — проводил Назаров.

Эти чтения были не просто мистические, но и политические — например, Иуда, пользуясь авторитетом Христа, хотел бороться с римской властью. Это и было в них (чтениях) контрреволюционное, так как в этом был призыв к изменению существующего строя. «Таким образом, я являлся сообщником группы, которая ставила себе противогосударственные цели». И это было не какой-то целью впереди (анархическое устройство государства), но сейчас, как задача борьбы в текущем моменте. «Но и здесь я не сделал логического вывода, в чем признаю себя виновным». На собраниях присутствовала жена Назарова Надежда Никаноровна, сестра Екатерина, «Никитич» (по художественной части), одна женщина «Агния». «Эта особа, несомненно, анархистка». Одно собрание было на квартире у этой Агнии. Однажды Назаров позвал пойти на квартиру к Агнии. В ее комнате никого не было, кроме Назарова, меня и ее. После незначительных разговоров Агния предложила мне вступить в рыцарский Орден Тамплиеров. Она дала краткую историю этого Ордена со времени организации его в Иерусалиме и кончила тем, что в настоящее время этот Орден существует во всем мире. Есть его члены и в нашей стране. Что в этом Ордене хранятся мистические тайны, начало которых в глубине веков, и передаются они через устные предания.

Круг деятельности и методы она не упоминала («Назаров все время молчал»). Вступая в Орден, я рискую, но должен быть готов пожертвовать всем — даже собственной жизнью. Если не захочу вступать, то они мне поверят, что никогда и ни при каких обстоятельствах не разглашу тайны Ордена. На мой вопрос, почему вступление в Орден связано с неприятностями, я ответ не получил, кроме уклончивого — силы зла через своих агентов будут мешать мне продвигаться по пути познания истины. «С тех пор я Агнию больше не видел. Вступать в Орден отказался, так как цена за эту истину очень высокая».

С тех пор упоминаний об Ордене не было. Не видел также «Никитича» и Назарова, которых вскоре арестовали. «Должен чистосердечно признаться, я не сделал своевременно необходимого вывода из предложения к вступлению в «Орден Тамплиеров». Не увидел, что за всей этой оболочкой скрывается противоправительственная контрреволюционная деятельность. Это можно было понять из того, что вступление мне могло грозить неприятностями. «Неприятности и есть кара за эти преступные действия».