Джим Холт - Почему существует наш мир? Экзистенциальный детектив

Сторонники противоположной доктрины скрипели зубами, особенно марксисты: помимо того, что новая теория отдавала религией, она еще и противоречила их вере в бесконечность и вечность материи, что было одной из аксиом диалектического материализма Ленина. Соответственно, теория была отвергнута как «идеалистическая». Склонявшийся к марксизму физик Дэвид Бом назвал создателей этой теории «учеными, которые фактически предали науку и отбрасывают научные факты, чтобы прийти к выводам, удобным для католической церкви» 24. Атеисты, не признававшие марксизм, тоже проявили несговорчивость. «Некоторые молодые ученые настолько расстроены этими теологическими тенденциями, что решили попросту игнорировать их космологический источник», – заметил немецкий астроном Отто Хекман, один из выдающихся исследователей расширения Вселенной. Старейшина астрономии сэр Артур Эддингтон писал: «Представление о начале мне отвратительно… Я просто не верю, что существующий порядок вещей начался со взрыва… идея расширяющейся Вселенной противоречит здравому смыслу… невероятно… никак меня не впечатляет» 25. Даже некоторые верующие ученые были встревожены. Космолог сэр Фред Хойл считал, что взрыв – унизительный способ для появления мира, что-то вроде «девочки по вызову, выскакивающей из торта» 26. В интервью для Би-би-си в 50-е годы прошлого века Хойл язвительно назвал это гипотетическое начало «Большой бабах!» [8] Big Bang (англ.) – общепринятый термин в англоязычной литературе, соответствующий «Большому взрыву» по-русски. Однако в русском языке пропадает ирония Хойла, построенная на созвучии Big Bang и big band , как назывались модные в то время джазовые оркестры. , и термин прижился. Незадолго до смерти в 1955 году Эйнштейн сумел преодолеть свои метафизические сомнения в отношении Большого взрыва и назвал попытки уйти от него с помощью специально придуманной теоретической уловки «самой большой ошибкой в моей карьере». Что касается Хойла и прочих скептиков, они в конце концов сдались в 1965 году, когда два исследователя из «Белл телефон лабораторис» случайно обнаружили вездесущее микроволновое излучение, которое оказалось эхом Большого взрыва. (Поначалу ученые подумали, что причиной постоянного шипения в микроволновом диапазоне был голубиный помет на антенне.) Если включить телевизор и настроиться между станциями, то примерно 10 % черно-белых крапинок на экране вызывается фотонами, которые остались от момента рождения Вселенной. Более наглядное доказательство реальности Большого взрыва невозможно и придумать – вы ведь можете увидеть остатки Большого взрыва в собственном телевизоре!

Был у Вселенной творец или не было, сам факт, что она возникла в какой-то момент в прошлом (13,7 миллиарда лет назад, согласно последним космологическим расчетам), выглядит насмешкой над идеей онтологически самодостаточной Вселенной: если нечто существует согласно собственной природе, то логично предположить, что оно вечно и нетленно. Теперь ясно, что к Вселенной это не относится: точно так же, как она внезапно появилась в результате первоначального Большого взрыва, расширилась и развилась до своего нынешнего состояния, она может исчезнуть в неком отдаленном будущем в результате Большого сжатия. (Впрочем, космологи до сих пор спорят, какой именно конец ждет Вселенную: Большое сжатие, Большое остывание или Разрыв на мелкие кусочки.) Жизнь Вселенной, как и жизнь каждого из нас, может быть лишь перерывом между двумя ничто.

Таким образом, с открытием Большого взрыва стало гораздо труднее отмахнуться от вопроса «Почему существует Нечто, а не Ничто?». Арно Пензиас, один из тех, кто получил Нобелевскую премию за обнаружение электромагнитного эха Большого взрыва, писал: «Если бы Вселенная не существовала вечно, науке пришлось бы объяснять ее существование» 27. Первоначальный вопрос «почему?» не только сохранился, но и должен быть дополнен вопросом «как?»: как Нечто могло появиться из Ничто?

Гипотеза Большого взрыва не только возродила надежды поборников религии, но и дала начало новому направлению в науке, изучающему происхождение Вселенной. При этом всевозможные объяснения разрастались, как грибы после дождя. В XX веке в физике произошло сразу два революционных открытия: первое, теория относительности Эйнштейна, утверждало, что у Вселенной было начало; второе, квантовая механика, имело еще более впечатляющие последствия, ибо подвергало сомнению саму идею причины и следствия. Согласно квантовой механике, события на микроуровне происходят случайно, что нарушает классический принцип причинности и открывает принципиальную возможность возникновения зародыша Вселенной без причины, сверхестественным или каким-либо другим способом. Возможно, мир возник сам по себе из абсолютного ничто. Все сущее может быть результатом случайной флуктуации в пустоте, «квантовым переходом» из Ничто в Нечто. Вопрос «Как именно это могло произойти?» стал предметом исследования маленькой, но влиятельной группы физиков, которых иногда называют «теоретиками Ничто». Эти физики (среди которых и Стивен Хокинг), полные метафизического нахальства и наивности, считают, что могут разрешить загадку, которая до них считалась неразрешимой в рамках науки.

Философы, вероятно, вдохновленные таким брожением в науке, стали проявлять больше смелости в онтологических вопросах. Логический позитивизм, отбросивший вопрос «Почему существует Нечто, а не Ничто?» как бессмысленный, к 60-м годам XX века ушел со сцены, став жертвой собственной неспособности провести практически пригодное различие между осмысленным и бессмысленным. После его кончины метафизика (учение о мире в целом) стала возрождаться. Даже в англоязычном мире «аналитические» философы больше не стеснялись исследовать метафизические проблемы. Самым бесстрашным из множества профессиональных философов, бившихся над тайной бытия в последние десятилетия, был Роберт Нозик из Гарвардского университета, умерший в 2002 году в возрасте 63 лет. Хотя наибольшую известность ему принесла книга «Анархия, государство и утопия», ставшая классикой либертарианства, больше всего Нозика увлекал вопрос «Почему существует Нечто, а не Ничто?». В своей последней книге «Философские объяснения» он посвятил пятьдесят страниц разнообразным ответам на этот вопрос, и некоторые из них звучат весьма непривычно. Нозик предлагает читателю вообразить Ничто как силу, «всасывающую объекты в небытие». Он предложил «принцип плодовитости», разрешающий одновременное существование всех возможных миров, и утверждал, что обладает неким мистическим прозрением в основание Вселенной. Что касается коллег, которые могли счесть подобные ответы на самый главный вопрос несколько странными, Нозик не находит им оправдания: «Тот, кто предлагает не странный ответ, очевидно, не понял вопроса» 28.