Array Коллектив авторов - Сингулярность. Образы «постчеловечества» (сборник)

История, как известно, движется по спирали. И для того, чтобы попытаться набросать черты гипотетической поэзии будущего, нам сперва придется отправиться к истокам нашей культуры, в те времена, когда она была еще едина и не разделена на всевозможные виды, роды и жанры. (Не стану утверждать, что «синкретическая» теория зарождения культуры является на 100 % общепризнанной и единственной рассматриваемой ныне соответствующими научными сообществами, но до сих пор ничего более убедительного, насколько я знаю, не предложено, так что будем отталкиваться от этой модели.)

Итак, некогда все было едино. Камлание древнего шамана – это одновременно и религиозный акт, и акт искусства, и научно-прикладная практика (направленная на вызывание дождя, обретение удачи в охоте или что-то еще, столь же жизненно конкретное, ощутимое и проверяемое опытным путем). Далее, если отвлечься от религиозных и научных аспектов и рассматривать первобытные культурные практики исключительно с точки зрения искусства, то и здесь мы обнаружим поразительное и произвольное смешение всего того, что в будущем станет составлять, казалось бы, несоединимые его (искусства) виды. Как нам теперь представляется в ретроспективе, в древнейшем синкретическом действе вполне успешно сосуществовали:

– живопись и скульптура (наскальные рисунки, на фоне которых происходил шаманский перформанс, ритуальные маски, фигурки и «муляжи» животных, тотемные столбы, etc.),

– музыка (ритмичное топанье и хлопанье присутствующих, стук там-тамов, треск трещоток, свист дудок, и бог знает еще какие жуткие звуки:)),

– танец (по ходу действа почти непрерывно топтались, кружились, прыгали и извивались не только сам шаман, но и все остальные участники),

– пение (как сольное, включающее протяжные звукоподражательные элементы, так и хоровое),

– поэзия -речитатив (ритмичная речь, наполненная первобытной звукописью созвучий и первичной же образностью простых уподоблений),

– проза -повествование (все доступное племени знание – от мифологии до истории рода – передавалось, разыгрывалось, «размножалось» и сохранялось в ходе подобных представлений).

Нельзя не отметить, что по силе воздействия на участника такая первобытная мистерия безусловно превосходила любой вид современного искусства. Прежде всего, потому что «забирала» человека целиком, задействовала разом все его чувства (включая и такие, на которые мы пока технически воздействовать не умеем, а соответственно и искусства, воздействующие на них, у себя не развили, или развили, но не считаем их за искусства).

Когда говорят о традиционных «пяти чувствах», обычно перечисляют зрение, слух, обоняние, осязание, вкус . Легко заметить, что современные виды искусства, распространенные в западной культуре, задействуют в основном первые две модальности из перечисленных пяти. Искусство ароматизации , некогда развитое на Востоке (и кстати также входившее в первобытно-синкретические действа у огня, в который периодически бросали различные пахучие добавки), почти сошло на нет в нашу эпоху – в основном вследствие отсутствия технических средств для записи, передачи и воспроизведения запахов. (Впрочем, в последние годы в прессе то и дело появляются сообщения о создании не только экспериментальных, но и промышленных технологий такого рода, так что, возможно, в самое ближайшее время наши кинотеатры и телевизоры окажутся оборудованы еще и ароматическими приставками…) С осязанием, тактильными ощущениями, мы также не научились по-настоящему работать: нет техники, средств, нет и соответствующего искусства. Наконец, основанное на пятой модальности – вкусе – искусство кулинарии в том или ином виде присутствует во всех известных культурах, во многих из них (включая и современную западную) даже признается ныне за «искусство», но держится особняком и с остальными искусствами никогда не смешивается.

Казалось бы, картина ясна, и ничего нового здесь добавить уже не удастся. Однако не стоит забывать и о других человеческих чувствах , которые почему-то не вошли в классическую схему пяти модальностей. Конечно, я имею в виду не трансцендентное «шестое чувство», а другие, вполне физиологические способности к восприятию, которые, хотя и не пронумерованы, зато даны в ощущениях каждому из нас: боль, удовольствие, чувство равновесия, чувство времени, чувство тепла/холода, чувство движения, чувство ритма, чувство мышечного возбуждения, чувство сексуального возбуждения и ряд других. Не будем вдаваться в философские споры о том, какие человеческие способности к восприятию ощущений считать отдельными «чувствами», а какие нет. Ограничимся здесь чисто техническим определением, подразумевающим, что каждому отдельному «чувству» должен соответствовать отдельный воспринимающий орган («зрение это глаза», «слух это уши» и т. п.) В таком случае, все выше перечисленное – такие же полноправные «чувства». Например: как известно современной науке, боли и удовольствию соответствуют определенные центры в мозгу, за равновесие отвечает вестибулярный аппарат, за чувство тепла/холода – соответствующие рецепторы (рецепторы тоже считаются, иначе из традиционной схемы придется исключить вкус и обоняние!), и так далее, и так далее. Так вот, первобытное синкретическое искусство задействовало наряду с пресловутыми пятью «базовыми» чувствами и практически все перечисленные «дополнительные» модальности. Все те мало эстетичные с точки зрения современного «культурного» человека элементы бичеваний, прижиганий, прокалываний, приема наркотических препаратов, сексуальных оргий и т. п., которые практикуют «дикари» наряду с более приемлемыми и понятными цивилизованному обществу танцами, раскачиванием и распеванием ритмичных мантр – все это способы «давления» на дополнительные модальности человеческого восприятия, делающие первобытное искусство поистине всеобъемлющим в его воздействии на человека.

Как же обстоит дело с дополнительными модальностями восприятия в современном искусстве и современной культуре? Увы, почти никак. Боль, удовольствие и сексуальное возбуждение – полностью табуированы, ушли в подполье и произрастают лишь на запретной территории «порно»/БДСМ, которая и искусством не считается. «Эротическое искусство» вроде бы существует, но из опасения быть обвиненным в порнографии само себя заранее кастрирует и загоняет в такие рамки, где о сексуальных чувствах, пробуждаемых у зрителя, можно говорить разве что в гомеопатическом смысле. Наркотики , то есть средства прямого получения удовольствия, изменения сознания и создания фантомных ощущений – находятся под юридическим запретом. Мышечное возбуждение («адреналиновая модальность») и чувство равновесия задействуются в таких практиках как спорт (особенно экстремальный спорт) и (не удивляйтесь) детские аттракционы типа «американских горок». Стоит ли говорить, что видами искусства эти практики никак не считаются. Правда, существуют косвенные способы воздействия традиционных видов искусства на «адреналиновую модальность» – книги и фильмы ужаса («хоррор», «саспенс»), но по силе вызываемого эффекта их также вряд ли возможно рассматривать иначе как суррогат. Чувство тепла/холода реализуется в наши дни разве что в бане и сеансах моржевания (впрочем, для тех, кто понимает, настоящая русская баня – подлинное искусство!:)). И лишь только чувство движения и чувство ритма оказались в достаточной степени задействованы в массовой культуре наших дней – в виде танцевальной , клубной и дискотечной культуры. Впрочем, многие статусные ревнители «истинной культуры» склонны тотально исключать всю «массовую» и «популярную» культуру из сферы искусства, а равно и «культуры вообще». То есть, к примеру, танцы и музыка на дискотеке – «не культура», а, скажем, балет и классическая музыка – самая она. (Оставляю это утверждение без комментариев, иначе это увело бы нас слишком далеко от основной темы данной статьи.)